Настя не думала, выходя замуж за Антона, что он такой жадный.
-Мы тогда оба студентами были. А какой у студентов бюджет? Стипендия, да то, что родители пришлют.
У Насти родители из деревни, она в основном снабжали молодых мясом, картошкой, соленьями-вареньями. Деньжат подкидывали дочке на одежду. А у Антона родители всегда жили хорошо, денег совали постоянно. Но… только сыну.
-Свекровь сразу и при мне сказала, что мы студенты и пока никто из нас не зарабатывает самостоятельно, то каждый родитель будет содержать свое чадо. Так и заявила.
-Ты на деньги моего сына претендовать не вздумай, это мы ему даем, пусть он и тратит их на себя. А тебя содержать не собираемся.
Настя тогда проглотила обиду, чего уж там. Вот будем самостоятельными, будем жить по-другому. Хотя и так получалось: продукты от ее родителей кушали вместе, а деньги его предков — это его деньги.
Закончили институт, пошли работать. Настя устроилась удачно, получала больше мужа, раза в два, тогда и завели общую шкатулку, вроде бы все нормально шло. Были недоразумения по мелочи, когда Настя думает, что там 3000 рублей лежит, а Антон, оказывается купил себе футболку, крем для бритья и еще что-то и теперь у них 200 рублей и неделя до зарплаты.
Антон мыкался, менял работу, иногда месяцами сидел дома, но в конце-концов нашел что-то не очень доходное, но терпимое.
От ее родителей по-прежнему помощь продуктовая была, а свекровь со свекром считали, что хватит и того, что они пустили молодых жить в квартиру, доставшуюся свекру от его матери.
Через два года Настя ушла в декрет, хорошо, что удалось Антона устроить на работу на свое декретное место.
Родилась Дашка. А потом снова началось… Антон с подачи мамы заявил жене через месяц после родов:
-Я сейчас зарабатываю один, а у тебя только пособие. Давай, чтоб по-честному, моя зарплата — это мои личные средства, а твое пособие можешь сама расходовать, как захочешь. А на Дашу будем скидываться.
С чего скидываться на Дашу будет мать, она так и не поняла. Там же копейки! Но в семье начался ад. Прибегала свекровь, требовала сохранять все чеки от продуктов и товаров, что покупались для дочери.
Настя готовила ужин, Антон ел, но на продукты денег давать не спешил. Настя стирала, убирала, сидела с ребенком, а Антон покупал себе одежду, мог пообедать в ресторане в выходной и, по-видимому, с удовольствием рассказывал об этом жене.
Через год такой жизни Настя не выдержала и заявила мужу, что намерена выйти на работу, на свое место, на котором сейчас временно трудится муж. На вопрос о том, с кем будет дочь, Настя ответила, что надо будет нанять няню, а платить они ей будут пополам.
Муж хлопнул дверью. Через час он приехал со своими родителями. Свекровь начала орать на невестку.
-Ты рехнулась что ли? Ты хочешь лишить моего сына работы и перспективной карьеры? Ах, тебе денег не хватает! Экономить не пробовала? Если ты так поступишь, мы тебя не простим! Мальчику и так жизнь сломала своей беременностью и ранним браком, а теперь и без работы его оставить хочешь?
А ничего, что мальчик, оставил жену и дочь практически без средств к существованию и Насте зачастую одежду для малышки отдавали подруги, дети которых выросли? Ничего, что Настя скидывалась на дочь из грошового пособия, пока он в ресторанах жрал?
И, главное, что Антон при этой безобразной сцене присутствовал и молчал, примерив на себя образ жертвы вероломной жены.
Настя думала, что он хотя бы что-то осознает, но этого не случилось. Патологическая жадность мужа и его эгоизм привели к тому, что Настя подала документы на развод.
И да. На работу она вышла. На свое место. Антону пришлось уволиться.Сняла квартиру, Даша год прожила у бабушки в деревне, Настя могла только приезжать на выходные, а потом девочку удалось отдать в детский садик. Алименты Антон платил копеечные, пытался требовать отчета, куда пошли эти деньги, но Настя его просто послала. Вроде бы и наладилось все.
Пока Настя живет с дочерью вдвоем, копит деньги на первый ипотечный взнос. А когда подружки заводят разговор о том, что бюджет у супругов должен быть отдельным, тогда, мол, ссор не будет в семье из-за денег, Настя морщится, как от зубной боли.
Плавали, знаем.
