А в вашем городе еще остались бабушки, сидящие в холодную погоду около магазинов, почтовых отделений, подземных переходов?
Я не про тех, которые сидят с протянутой шапкой, поджав про себя ноги и изображая инвалидов. Я про тех, которые пытаются продать свои заготовки, яблоки, помидоры, зелень.
У нас таких много. Сидят пенсионерки, пытаются хоть как-то поправить свое нелегкое положение и раздобыть прибавку к своей «огромной» пенсии.
Скажу честно, я не благодетель, и обычно прохожу мимо. Очень редко бывает, что покупаю что-нибудь из этого «пенсионного» ассортимента.
Все потому, что я не люблю разные заготовки и т.д., а если этим бабушкам дать денег просто так, с желанием помочь, они ни в какую не возьмут. Не попрошайки ведь.
Вот и в этот раз, сидя в машине и ожидая, когда моя супруга выйдет из отделения сбербанка, располагающегося напротив Почты, я наблюдал, как «идет торговля» у одной бабули, аккуратно пристроившейся около выхода.
Бабушка сидела, укутавшись в пальто, а перед ней стояла коробка. На коробке красовался пучок укропа и стояли две банки с соленьями из помидор. Также рядом лежал пакет с какими-то сухофруктами.
Место было людное, так как в сбербанк и почту шел постоянный поток посетителей. Но все люди проходили мимо, не обращая внимания на старушку.
Изрядно устав ждать супругу, я вышел из машины, подышать воздухом.
«Купить укроп у нее что ли?» — промелькнула в голове мысль.
Соленья мы не едим, а укроп все равно в рационе присутствует. Какая разница, где его брать, у бабушки или в магазине? Тут хоть помочь немного получится.
С этими мыслями я направился в сторону бабушки.
«Почем укропчик?» — спрашиваю.
Старушка сначала даже не поняла, что обращаются к ней. Видимо настолько долго и безрезультатно тут сидела.
«Так сколько стоит зелень?» — повторил я вопрос.
«Ой, да я не знаю, сколько дадите!» — встрепенулась пенсионерка, пытаясь подняться на ноги.
Я достал из кармана деньги и хотел уже расплатиться, как позади раздался голос:
«А соленья почем, мать? И сухофрукты?»
Оборачиваюсь, стоит мужик. Прилично одетый, видно, что не бедствует.
«Ой, да рублей по сто бы за банку получить. А сухофрукты я вам так отдам, если соленья то возьмете!» — говорит пенсионерка.
«Вы не против, если я заберу?» — обратился ко мне мужчина.
«Нет, я только укроп хотел взять!» — улыбаюсь.
«Давай, мать, сейчас я в машину отнесу,» — говорит мужик.
После этого берет все, что было у бабули на коробке в охапку и направляется к джипу, припаркованному около отделения сбербанка.
«Да вы что, и помидорки заберете? Куда это он?» — распереживалась бабушка, видимо, еще не понимая, что ей удалось продать весь товар.
«Да сейчас вернется!» — улыбаюсь.
Мужик поставил соленья в багажник машины и подошел обратно. Достал из кармана бумажник и вытащил из него пятитысячную купюру.
«Держи, мать! Соленья то хоть вкусные?» — спросил мужчина, протягивая деньги пенсионерке.
«Так сама делала, вкусные! Ой, у меня ведь сдачи то нет с таких денег!» — растерянно произнесла женщина, беря в руки купюру.
«Ну раз сама делала, то и сдачи не надо!» — улыбнулся мужик и молча развернувшись, пошел к машине.
«Оставили меня без укропа! Может выкуплю?» — окликнул я его вслед.
«Укроп я сам люблю!» — обернувшись, пошутил мужчина.
Мы оба понимали, что никому из нас этот укроп не нужен, как и соленья. Просто каждый из нас решил помочь пенсионерке, в меру своих возможностей.
«Так что же это…» — растеряно произнесла женщина, держа в руках добрую половину своей пенсии.
«Видимо и правда у вас соленья вкусные, раз так ценятся! Идите домой, замерзли поди!» — улыбнулся я и пошел обратно к своей машине.
Бабушка медленно собрала пустую коробку и пошла в сторону жилых домов. Из сбербанка вышла девушка, богато одетая, и села на пассажирское сиденье в джип того мужчины. Парочка укатила восвояси.
Радует то, что остались люди, которые не утратили человечность, несмотря на то, что их состояние позволяет не обращать внимания на бедность и грязь вокруг себя. Надеюсь, что добро вернется этому мужчине в стократном размере.
