…ТЕТЯ АНЯ УСЛЫШАЛА, как залаял Полкан, поспешила во двор: вдруг почтальонша? Давно не было вестей от старшего, Сережи. Как ушел в ноябре 42-го на фронт, так лишь два письма было.
Тетя Аня бежала, и лицо ее светилось надеждой. «Валюша! От Сережи что-нибудь?..» — только и смогла спросить. «Вот тут вам…» — почтальонша замялась и спрятала глаза. А сумку свою почему-то руками прикрыла. «Отдай то, что принесла», — едва слышно прошептала тетя Аня. «Да живой ваш Сережа! – заторопилась Валя. – Нету похоронки, тетя Аня! А пропал без вести – это ерунда. Бывает, что ошибаются, а потом солдаты находятся!..» Она что-то еще тараторила и махала руками. А мать читала и перечитывала извещение. И в голове стучало: сынок пропал без вести, пропал, пропал мой Сереженька…
ЭТО ДЛЯ НЕЕ, для матери он был Сережкой. А для людей – Сергеем Дмитриевичем, потому что к своим 28 годам стал большим человеком – прокурором района. Ему полагалась бронь от армии. Однако Сергей не захотел отсиживаться дома: его брат воевал, и друзья пошли бить фашистскую гадину. Что же он – калека или трус?
Мать восприняла решение сына как должное. Воспитывала она ребятишек в строгости. А строгость и порядок — это и есть любовь, считала Анна. Разве любит мать свое дитя, если балует его, жить не учит? Как он потом по жизни пойдет?
Своими детьми мать гордилась. Вырастила она четырех дочерей и двоих сынов. Одна растила: муж давно помер. Не любила об этом говорить. И вообще, слыла тетя Аня женщиной очень строгой. Зато на внешность была редкой красавицей – высокая, статная, коса толщиной с руку, а глаза ясные, как небушко. А как она пела! Ни одну свадьбу не начинали без Ани, ни один праздник. Голос ее летел ввысь, люди слушали и замирали.
…Как хорошо, что теперь ее никто не видел: выла Анна, как собака побитая, закрывшись в доме. Прижимала к груди извещение проклятое и приговаривала лишь одно: не верю!..
ВСКОРЕ ПОЕХАЛА в район, в военкомат. Пока рассказывала молодому офицеру свою беду, глаз с него не сводила: тот после фронта без руки был. Обритая голова в шрамах. «Зато живой, — думала Анна. – Счастливая его мамка». Военком посоветовал писать запросы в разные места. Рассказал, как это делать. Но, говорит, не имею права, мать, вселять уверенность. Ты жди, ищи. И едва слышно добавил: «Молись. Материнская молитва – она сильная».
НАСТУПИЛ 1945-й. Вернулся домой младший, Володенька. «Мама, ты не горюй! – сказал он. – Будем вместе искать. Братишка – он живучий! Сколько всего до войны было, чего ты не знаешь: и волк в лесу напал, а Сережка отбился, и в степи мы чуть не замерзли в метель, и всякое другое. Тебя берегли, мама, чтоб ты не переживала…»
«Родненькие, — думала мать. — Сколько же я про вас не знаю. Мужички мои…»
…Володя разработал план поиска брата. Подключил к работе сестер. Однако на все запросы приходили короткие ответы: пропал без вести. Каждый вечер Анна доставала фотокарточку старшего сына, смотрела на родное лицо и шептала молитву. Свою собственную, материнскую. Шел уже 50-й год.
«Мама, я в Новосибирск собираюсь, — сказал вскоре Вова. – Там поищу Сережку». Больше ничего говорить не стал, уехал.
Госпиталь располагался в большом просторном здании на окраине города. Вокруг был тенистый парк. Погода стояла замечательная, щебетали птицы.
Володя вошел в помещение и увидел людей: одни ходили, размахивая руками, другие разговаривали сами с собой, третьи сидели в инвалидных колясках с поникшими головами и руками, повисшими, как плети. И отовсюду слышались то ли всхлипы, то ли стоны.
«Многие после контузий и тяжелых ранений потеряли память, — объяснил Володе завотделением. — У кого-то нарушилась психика. Другие превратились в тяжелых калек. Пойдем искать твоего брата. Под описание, которое ты мне дал, подходят несколько человек».
Володя был военным летчиком, боевым офицером. Он убивал врага и сам был на краю гибели. Ему было страшно на войне. Но столько боли, горя и безысходности, как здесь, он еще не видел. Вместе с доктором он подходил и заглядывал в лица изуродованных войной людей. Многие из них прятали глаза: мало кто верил, что их, убогих, будет кто-то искать, что они кому-то нужны.
…АННА АНДРЕЕВНА зашла с огорода в дом. До вечера занимала она себя делами, к ночи падала на кровать и забывалась тяжелым сном. Сколько еще ждать?.. И снова взяла фотографию Сергея, начала шептать молитву.
Вдруг услышала стук в окно. Коротенький такой стук, звонкий. Соскочила со стула да обмерла: по подоконнику расхаживал голубь, тюкал клювом в стекло и даже, кажется, заглядывал через окно в избу. К чему бы это?!
…А вечером рванул цепь старый пес Полкан, зашелся лаем, аж завизжал. Анна выбежала из дома и увидела, что подъехал грузовик. Из машины выскочил ее младший сынок, Володя, и водитель что-то свалил ему на руки. Грузовик отъехал, подняв клуб пыли. Анна не могла понять, что тащит Вовка. А когда подбежала ближе…
Она увидела обоих своих сыновей. Младший, Володя, нес на руках старшего брата. Тот не мог идти, потому что был без ног. Его лицо было изуродовано страшными шрамами от ожогов. На правой руке не было пальцев.
«Не плачь, братишка, — услышала она голос Володи. – Вон нас мамка встречает. А это самое главное – когда кто-то верит и ждет». И громко-громко, наверно, до самого неба, Вовка радостно заорал: «Мама, я нашел его! Я же говорил, что мы с Серегой живучие!..»
P.S. Рассказ написан по мотивам реальных событий. Имена героев подлинны, фамилия не указана по понятным причинам.
