– Дочь заболела, второй день уже, – рассказывает пятидесятилетняя Ольга Анатольевна. – Температура высокая, кашель, слабость, а у нее же восьмимесячный ребенок на руках. Сейчас вот зайду в аптеку да поеду к ним, помогать. Я после операции сама, болеть нельзя, но что делать! Кроме меня, побыть с ней некому…
– Понятно… Зять работает, да?
– Ну еще бы! Я ему вчера звонила, говорю – Кирилл, ты не ходи завтра на работу, отпросись, скажи, жена болеет. Но где там! Отпросится он, как же… Дочери сейчас звоню, говорю, ну что, муж остался с вами? Нет, говорит, уехал! Повернулся и пошел, представляешь? Жене сказал – ну, продержись как-нибудь до вечера. Как «продержись»? У нее температура тридцать девять и пять, она лежит, а ребенок по ней ползает…
…Надо сказать, зятя Кирилла Ольга Анатольевна недолюбливает. Считает, что поженились дети рано и необдуманно – обоим по двадцать три, вчерашние студенты, а у них уже свой ребенок.
Да и вообще, ее красавица-дочь могла найти кого-нибудь и получше. Постарше, побогаче, поответственней.
По словам Ольги Анатольевны, Кирилл абсолютно не рвется помогать жене по дому и с ребенком, делает только то, что скажут, инициативы не проявляет, по вечерам и выходным увлеченно играет в комп, и вообще, «еще не вырос».
Хотя объективно Кирилл – парень неплохой: работает, старается, как может, оплачивает съемную квартиру, покупает продукты, и вообще, содержит семью. Но все это Ольга Анатольевна воспринимает как должное, это обычное мужское поведение. А вот то, что парень не хочет «ради семьи» отпроситься с работы – серьезный промах.
– Даже не попытался никому позвонить! – вздыхает теща. – Я уверена, отпустили бы без проблем. Он работает рядовым менеджером! Сидит, рисует что-то в компе, да бумажки перекладывает… От его явки или неявки никому ни жарко, ни холодно! Заводы, знаешь ли, не встанут, самолеты с курса не собьются…
Конечно, Ольга Анатольевна уже позвонила зятю с сакраментальным вопросом – как же так.
– Отпрашиваться не могу, у нас с этим строго! – заявил Кирилл. – Шеф сказал: болеете – берите больничный. А кто мне его даст? Я здоров, ребенок пока тоже…
Теперь вот ехать к дочери придется самой Ольге Анатольевне, хотя она действительно только недавно выписалась из больницы после операции. Болеть сейчас ей нежелательно, но … не бросишь же дочь!
– Оль, ну что ты взъелась на парня! – втолковывает ей подруга. – Что он такого сделал? Он же жену с ребенком не в чистом поле бросает. И не просит ее, больную, разносолы к ужину готовить и полы намывать. Ей надо просто присматривать за своим сыном дома. Ну да, у нее температура, но уж справится как-нибудь. Пусть выпьет что-нибудь и лежит, а ребенок на полу с игрушками. И тебе совершенно незачем лететь туда на помощь, если у тебя такая ситуация. А у Кирилла твоего, может, действительно нет возможности отпроситься…
– Да нет такой работы, с которой отпроситься нельзя! – запальчиво возражает Ольга Анатольевна. – Все отпрашиваются время от времени! Работающие люди как-то делают дела, и на утренники к детям ходят, и врачей ухитряются посещать. Тем более он же не по собственной прихоти на работу идти не хочет, а по серьезной причине…
***
Как считаете, «жена заболела, лежит с температурой» — действительно причина для неявки на работу молодого отца?
Или это несерьезно? У женщины, судя по всему, абсолютно рядовое ОРВИ. Если завтра мы все останемся дома с заболевшими женами-мужьями, кто работать будет?
