Несколько лет назад устроилась раб-работать в одну компанию. Коллектив преимущественно женский.
Я ранее работала в фирме, где был жесткий дресс-код. Поэтому гардероб у меня был весь тщательно подобран. А в новой компании работали разного возраста женщины.
Первое время я не обращала внимания, что стоило мне прийти, сразу по углам образовывались стайки женщин. Многие смотрели волком и в след доносилось: «И чего вырядилась? Ходила бы как все!».
Ходить, как все, означало напрочь забыть о косметике, надевать джинсы и свитер зимой, а летом непонятных расцветок платья.
Отчасти я понимала, что у большинства тут невысокие зарплаты. В организации оклады очень сильно отличались. И их раздражение — банальная зависть.
Но выглядеть «как все», только потому, что люди не хотели за собой следить? Нет уж.
Особенно меня невзлюбил отдел бухгалтерии, когда увидели мою зарплату. В любой ситуации я привыкла быть вежливой. Поэтому при встрече с работницами всегда здоровалась и желала хорошей работы.
Но меня просто не слышали.
«Вот ведь цаца, «Доброго вам утра», — передразнивали они, стоило пройти мимо. — Тьфу, противно.
Что противного было в моих словах, не понимала. Но ругаться и выяснять отношение — не мой подход.
Директор, в виду моего представительного внвнешнего вида, часто брал на встречи.
И это послужило очередным поводом для сплетен.
Во всем этом логове, у меня была таки одна подруга. Соня сразу отнеслась ко мне с теплотой. Как оказалось, ей тоже до моего прихода было не сладко, так как она пришла на должность заместителя начальника. И все было бы ничего, если бы она не было дочкой его друга.
Пообщавшись с Соней, я поняла, что взяли ее не просто по блату. Она была очень сообразительной девушкой. Только вот местные кумушки на это внимание не обращали. Клеймо девочки по блату крепко закрепилось за ней.
Часто злость коллектива доводила девушку до слез. А потом появилась я и все логово переключилось на меня.
Как-то Соня пришла утром расстроенная ко мне.
-Ты слышала, что из злюки придумали?
-Нет, — улыбнулась я. Главное правило моей работы здесь было не слушать, что обо мне говорят.
-Что тебя директор продвигает, потому что ты спишь с ним.
Вот больше всего не люблю ложь. Можно не любить человека и за его спиной сплетничать, обсуждать короткую юбку или дорогую сумку.
Но врать. Такого потерпеть я не могла. Клевета должна была быть наказана.
-Кто начал слухи распускать? — спросила я.
-Марина Евгеньевна, — в голосе Сони ощущался благоговейный страх.
Еще бы. Главная сплетница, капающая ядом. Я ни разу не видела, чтобы она работала. Должность у нее была — делопроизводитель. Но всю работу выполняли ее девочки-коллеги, а наша сплетница пила чаи, рассказывая подружкам очередную сплетню, высосанную из пальца.
Как раз от Марины Евгеньевны, в свое время, больше всего и страдала Соня.
Я направилась прямиком к женщине.
В кабинете было как раз чаепитие в самом разгаре. Хотя на часах было 10 утра, только час рабочего времени прошло.
-Ну, доброго утра, — сказала я, войдя.
Дамочки обернулись. Секунду посмотрели и продолжили разговор. Ноль внимания, фунт презрения.
-Марина Евгеньевна, правда ли то, что вы сообщаете всем, что у меня с директором отношения интимные? — громко спросила я.
Женщины замолчал в момент. Из центра поднялась тучная дама.
-Ну, допустим. А каккак иначе объяснить твою стремительную карьеру?
-Не знаю, даже. Может быть моим воспитанием? Илт умом? Образованием? Тактичностью и вежливостью? Всем тем, чего вам в обычной жизни не хватает?
Вздох возмущения.
-Как ты смеешь? — разозлилась женщина.
-Слушайте внимательно. Прежде, чем слухи распускать и нос не в свое дело совать, убедитесь, что за вами грешка нет. Иначе директор, узнав, чем вы тут целый день занимаетесь, быстро повышвыривает вас всех. Тем более, если вы так уверены, что я с ним сплю.
Не знаю, слишком ли я перегнула в этот момент палку или нет. Но после этого Марина Евгеньевна обходила меня стороной долго. И сплетен больше не было.
