История от соседки по даче…
Соседи наши по коммуналке были разные за много лет. Но, одну семью забыть не могу до сих пор. Приехали они с какой-то деревни в поисках лучшей жизни. Мужик на работу устроился жена его дворничихой — вот и дали им комнатенку в коммуналке.
Прикупили они мебели диван да тахту, стол да стулья и стали жить. Двое деток у них было — погодки сын да дочь. Мужик по выходным крепко выпивал, жену поколачивал, дети на кухне прятались от него. Туда пьяный он показываться боялся, коммуналка у нас суровая — живо объяснили, что и как можно, а что и как нельзя.
Так они и жили. Как жена его говорила: «А что — не хуже и не лучше, чем другие. Работа есть, дети в школу ходят, а пьет мой лишь по выходным да праздникам. Так что нормально у нас все.» Дети росли.
Дочке уж 15 сравнялось, брату 16, а они все на одной тахте впритирку спали. Баба Глаша, еще одна наша соседка, говорила их матери: «Марья, уж неприлично таким взрослым вместе-то спать! Купить не на что диван отдельный, так давай я хоть раскладушку дам!».
Но, Марья отмахивалась, дескать идите вы баба Глаша куда шли, у нее дети порядочные, ни о чем таком и не думаю, и откуда дети берутся тоже не знают.
А через месяца три, на кухне бабы заговорили, что у Ленки, Марьиной дочки, живот растет, да и тошнит по утрам. В коммуналке и не скроешь ничего, даже если хочется. А еще через полгода в семье Марьи разразился страшный скандал.
Живот Ленкин-то уже на нос полез, не спрячешь. Мать орала, отец пил, брат сбежал из дому, пока не утихнет все, Ленка рыдала белугой. Кто отец выяснили быстро — Ленка и рассказала, что они с братом «играли» по ночам, а что от таких игр дети бывают, она и не знала. Коммуналка наша гудела как улей.
Бабы плевались, мужики головой качали. Но делать нечего — родила Ленка дочку. Вроде здоровую, нормальную. Марья ее как свою записала в роддоме, чтоб не позориться уж до конца. Но, отдельно место для сына, так и не купили спать.
И бабу Глашу с раскладушкой опять послали куда подальше. Мол объяснили ему — все понял, больше не повторится такого. Так и стали жить — уже впятером. Отец их еще больше выпивать стал, уже и дочь, и жену поколачивал. Сын в ПТУ пошел учиться, дочка на швею в училище. Так и жили.
И опять Марья говорила: «А что, хорошо живем. Не хуже, чем все.»
Год уж прошел, как Ленка дочку родила, и смотрят соседи — а у нее опять пузо лезет! Баба Глаша Марье сказал — мол что ж такое-то творится? Неужели опять твой оболтус сестру обрюхатил? Марья за голову схватилась, и снова скандал.
Марья орет, Ленка ревет, отец пьет, брат три дня дома не появлялся. А деваться некуда уже — и снова родила Ленка. Пацана. Вроде здоровенького так-то. И опять вся коммуналка загудела. Бабы поговаривать стали — не написать ли на них куда следует, пусть выселят куда, мужики поддакивать начали. Но, как-то утихло все.
Марья опять на себя ребенка записала. А через месяц муж ее по пьяни топором зарубил. Милиция, следствие, скандал в коммуналке. В общем посадили мужика, дали по полной 15 лет. А в комнате Ленка и брат с детьми остались.
Ленка шить дома стала, заказы брать, брат доучился на завод слесарем пошел. А через пару лет Ленка взяла девичью фамилию матери-покойницы, а брат на своей остался, и пошли они в ЗАГС и расписались.
Ну, а через месяц нам уже квартиру отдельную дали, расселять коммуналку начали нашу.
И вот я чего эту историю вспомнила — видела я вчера Ленку-то эту. Случайно встретила. Вылитая мать стала! Она меня узнала. Ей уж 43, сказала, что все у нее хорошо. Правда брат погиб пять лет назад, пьяный замерз.
Дочь замуж вышла, сын где-то на северах калымит. Отец их с зоны не вернулся. Ленка говорит то ли помер там, то ли и не захотел сам уже возвращаться. Она его и не искала.
Сама больше замуж не пошла. Говорит одной хорошо. «Нормально я живу тёть Маша, не хуже, чем другие, все у меня есть и работа, и жилье. Чего еще надо-то?»
