До сих пор трясёт. Вчера позвонил домофон, там младший сын, я его впустила, сразу дверь открыла и ушла на кухню, чайник ставить и на стол соображать. А в квартиру зашла целая делегация: сын, девушка и женщина в возрасте. И все с чемоданами.
— Ну, привет, сватья. Вот, кровинушку тебе привезла, знакомиться будем да свадебку обсудить не помешает. Радуйся, бабками скоро станем.
Пока я в шоке осознавала услышанное, честная компания разделась и разбрелась по квартире.
— Хоромы у тебя, хорошо, всем места хватит. И молодожёнам и внуку. Тут кроватку поставим, тут шкафчик под вещички детские. А вот кошку убрать придётся.
Придя в себя, я задала вполне логичный вопрос:
— А, Вы, собственно, кто будете?
Сын было открыл рот, но женщина его перебила:
— Мама невесты я, тёща сыночка твоего. Вот, устроить деток надо да со свадьбой поторопиться. Не удержались вот — детку заделали, рожать будут. Мы сами из деревни, работы нет у нас, у тебя тут лучше им будет. Подвинешься немного, ничего страшного, всё ради внука. Или внучки.
Я взяла сына за шкирку и утащила на кухню.
— Артём, что происходит? Как же институт? На ноги сначала встают, потом детей делают. Жить как собираетесь?
— Как нибудь. Работать пойду. Квартиру снимать не надо, правильно Таисия Николаевна сказала, у тебя поживём пока. А там дальше видно будет.
Вышеупомянутая Таисия Николаевна заглянула на кухню:
— Правильно зятёк говорит. Там вещи надо убрать из шкафа и пианино перенести, мешает. И вот, на счёт свадьбы. Мы коровку забьём, соленья-варенья на стол, с тебя уж всё остальное, не обессудь.
Наглость гостьи просто не знала границ. Из моего шкафа мои же вещи в моём же доме? Я была возмущена до глубины души. Мало того, меня никто не спросил, хочу ли я жить вместе с ними в своём доме, а сейчас ещё мною же ещё и командовать будут? Свадьбу им оплатить? Даже познакомить по-человечески не удосужились, а жить у меня решили?
Сын поплёлся двигать пианино, но аж подскочил от моего крика:
— А ну, стоять! Забирай невесту, тёщу и давайте, пора вам.
— Я ведь знаю, что зятёк в приватизации участвовал, есть тут долюшка его. Дети тут останутся, даже обсуждать нечего.
Я посмотрела на сына, он отвёл взгляд. Действительно, одна шестая квартиры — собственность сына, с этим не поспоришь. А то, что поступить они хотят не по-человечески — тут уж ничего не поделаешь.
Со вчерашнего дня у меня тут ходят, за собой даже убрать не могут, на стол накрыть требуют. Вот так я — была хозяйка, теперь никто, ноги вытирать можно. В суд пойду — одна надежда. Выкупить долю у сына и чтоб ноги их тут не было. А ведь по-человечески приди они, попросись жить — с радостью пустила бы.
