— … Да я понимаю, что никто мне ничего не должен! Ну что ж. Живи тогда одна в трехкомнатной квартире, а я буду спать под мостом! — в сердцах заявил своей матери двадцатишестилетний Борис и, хлопнув дверью, ушел в ночь.
— Неделю уже трубку не общаемся! — вздыхает его мать, Нина Игоревна. — Трубку не берет. Наверно, в черный список меня занес. Где, с кем живет, не знаю. Друзья его вроде видели, я уже всех обзвонила. Так что жив-здоров, хоть это радует… Но что теперь делать — ума не приложу…
Нина Игоревна растила Бориса одна, и такой острый конфликт между ними возник впервые. Пай-мальчиком Борис никогда не был. Тем не менее вырос, окончил колледж, отслужил в рядах, устроился на работу.
После армии жил отдельно, у своей девушки. Нина Игоревна тоже как раз в это время наконец-то тоже устроила личную жизнь, вышла замуж за давнего знакомого. Не сказать, что Борис от ее мужа в восторге, но свое мнение держит при себе.
И все было хорошо до прошлой недели, когда Боря пришел к матери с неприятным разговором. Сообщил, что с девушкой своей расстался, жить ему теперь негде, и он просит мать продать принадлежащую им двоим трехкомнатную квартиру и разделить деньги, чтобы каждый из них купил себе отдельное жилье.
В квартире, из-за которой возник сыр-бор, Нина Игоревна проживает сейчас вместе с мужем, Николаем.
Своего жилья у Николая нет. Видимо, из-за этого факта Борис с самого начала и относится к мужу матери с недоверием. Как-то даже сказал неохотно — мол, не ты ему нужна, а квартира, мужику ведь банально жить негде. Нина Игоревна уверена, что это не так. Тем не менее лет ей далеко не шестнадцать, и жизненный опыт у нее ого-го какой.
Продать-то квартиру можно, а вот купленная потом однушка будет наполовину принадлежать Николаю. Поэтому, будучи в браке, совершать сделки с недвижимостью Нина Игоревна не хочет.
Да и вообще не хочет продавать эту квартиру, в которой прожила всю жизнь, вырастила сына, и уезжать не пойми куда, в какую-нибудь хрущобу на краю света. За их квартиру две шикарные не купишь, придется идти на компромисс: район, метраж, соседи…
Нина Игоревна предложила Борису жить с ними — об этом сын и слушать не захотел.
— С этим твоим на кухне тереться? да ни в жизнь!
Мать развела руками, и сын хлопнул дверью…
Как считаете, кто неправ в данной ситуации?
Сын, двадцатишестилетний парень, который выгоняет мать из обжитого угла и что-то требует, когда ему вполне по силам должно быть пойти и заработать себе жилье самому? Стыдно должно быть таким? Мать в свое время его не выгнала и в детдом не сдала. Пришло время платить долги…
Но ведь юридически сын прав — требует свое, не чужое. Нина Игоревна — не древняя немощная старушка, а вполне молодая женщина, еще даже не пенсионерка. Ей едва пятьдесят исполнилось. Замуж вон вышла только-только, можно сказать, только жить начала.
Действительно парень должен уйти жить «под мост» и освободить место маминому хахалю… ой, простите, законному мужу, у которого к полсотне лет ни кола ни двора и который пришел в этот дом буквально с узелком на палке?
Разве это справедливо?
