У нас с мужем есть взрослые сын и дочь. У них свои семьи, дети. У сына ипотека, а дочка с мужем купили квартиру. У меня полтора года назад, в весьма почтенном возрасте — 86 лет, скончалась мама. От мамы мне осталась квартира.
Мы с мужем решили её сдавать — очень хорошее подспорье, да и на пенсию выйдем, не надо будет каждую копейку считать — очень выручит плата за аренду.
А вот у детей на эту недвижимость, как оказалось, совсем другие планы. Сначала сын начал захаживать всё чаще и чаще, хотя обычно калачами к нам не заманишь. И всё с намёками: как трудно платить ипотеку, на детей меньше средств остаётся, как бы хорошо было от этой кабалы избавиться.
А потом и дочка начала «почву прощупывать»: вот бросит меня муж, выгонит, куда я с ребёнком пойду, не вас ведь стеснять на старости лет? Надо бы мне своё жильё, для успокоения нервов.
День, когда уходивший сын столкнулся в дверях с пришедшей дочкой, стал днём начала холодной войны. Они начали заваливать нас подарками, приезжать к нам в гости с внучатами, приглашать нас к себе. За те полгода я видела внуков в несколько раз чаще, чем за всё предыдущее время до этого.
Мы с мужем давно поняли, на что они намекают. Да вот только от них ведь помощи не дождёшься: просишь сына нас в больницу свозить — там жена кричит «Не лезьте в нашу жизнь!».
А дочка только ребёнка подкидывает, а если нянька не нужна, то и по телефону даже говорить не хочет. Просишь её помочь — она к брату своему нас отфутболивает. Отдай мы им квартиру — совсем без помощи останемся на старости лет.
Решили мы прямым текстом детям сказать о наших планах на эту недвижимость. Пригласили их в гости, стол накрыли. Они приехали нарядные, с семьями. Вот только не ожидали, что их обоих позвали — каждый сам для себя хотел квартирку урвать.
Посадили всех за стол, накормили-напоили и объяснили, что квартира нужна нам самим — цены растут, зарплаты у нас маленькие. Вот если бы дети нуждались в жилье, мы бы с радостью им помогли.
Громче всех кричала невестка. Что мы — эгоисты, только о себе и думаем. А о ком нам думать? Дети взрослые, мы их вырастили и выучили. Неужели, это преступление — начать думать и заботиться о себе?
— Нет квартиры — нет внуков! — заявила невестка, забрала мужа и детей и ушла.
Дочка улыбалась, глядя на выступление жены брата, а как они ушли, сказала:
— Вот видишь, мама, какие они. Это ты хорошо придумала — реакцию проверить, чтобы выбрать кому бабкину халупу отдать. Когда к нотариусу?
Когда мы объяснили дочери, что мы всерьёз решили оставить недвижимость себе, она поменялась в лице:
— Ах так? Тогда пусть эта квартира вам в старости стакан воды и приносит! Я ухожу. — И, схватив свою семью, дочь покинула наш дом.
Мы с мужем остались сидеть за столом, будто оплёванные. Было так обидно — мы и так во многом себе отказывали, когда их растили. И тяжелые времена дети даже не замечали — у них всегда на столе был был ломоть хлеба и кусок мяса. Неужели, мы что-то упустили в их воспитании?
Они не звонят и не пишут. Я не видела внучат уже год. За что собственные дети так нас наказывают? Когда мы им звоним, они или не берут трубку, или, словно сговорившись, отвечают:
— Вы променяли детей на квартиру.
Я уже готова её продать, деньги пополам между детьми поделить. Лишь бы внуков повидать. Ведь дети им даже наши подарки не передают.
А муж упёрся. Не хочет продавать и меня отговаривает. Говорит, одумаются ребята, поймут что не в квартире счастье.
А я боюсь, что когда они это поймут, будет уже поздно.
