— Вот за что они со мной так? – возмущается тридцатипятилетняя Лиза, — хотела же, как лучше. Мы дружили с Иркой еще с института, много лет в одной организации работаем!
— Давайте по порядку, — прошу ее я, — попробую помочь Вам разобраться. Мне нужно знать, с чего началась эта неприятная история.
— Чуть больше года назад мою подругу угораздило выйти замуж за нашего же охранника. Она думала, что удачу за хвост ухватила – мужик высокий, видный. Правда, гол как сокол, Ира его к себе поселила.
— Елизавета, проблема в том, что у мужчины не было своего имущества? – осторожно уточняю я.
— Да не в этом дело, у Ирки квартира хорошая, там вдвоем совсем не тесно. Только вот ненадолго его любви к жене хватило, борзеть начал. Гуляет с приятелями, выпивает, когда ему вздумается. Ирина подозревала, что и без женщин там дело не обходится. Высказала ему все – так он орать начал. Что хочу, мол, то и делаю, я – не подкаблучник! Даже, кажется, ударил ее тогда. Ну, она – бегом ко мне. Плакала, жаловалась, помочь просила.
— И Вы, разумеется, постарались ей помочь. Только вот не понимаю, каким образом Вы могли это сделать.
— Правильно, никаким! Кроме того, чтобы пойти к нашему руководителю и попросить его приструнить этого охранника. Что я, собственно, и сделала.
— Ну, начальственные методы всем известны. Премии лишил, я угадала?
— Вот-вот! Нет, чтобы воспитательную беседу провести, пожурить, или припугнуть, в конце концов, так начальник взял и лишил его премии за квартал. Официально – не за скандалы в семье, конечно. Нашел какой-то другой повод. На семейном бюджете это сказалось, Ирка губы надула, общаться со мной перестала. К тому же, помирились они, и теперь я для них – первый враг.
— Что поделаешь: что случилось, то случилось, — констатирую я, — Не настолько страшна эта ситуация, чтобы так из-за нее переживать. Рассосется со временем, забудется. Помиритесь еще.
— Да если бы только это, — вздыхает заплаканная Лиза, — Со мной теперь половина коллег не разговаривает. Ирка ходит и всем на меня жалуется: и такая я, и сякая. И вообще – от меня лучше держаться подальше. А я же просто хотела подруге помочь!
На прощание я донесла до Елизаветы простую мысль: в вопросах помощи другим очень опасно проявлять инициативу. За исключением помощи утопающему, когда он нахлебался воды и уже не в состоянии подать голос.
Думаю, она меня поняла и постарается больше не попадать в пресловутый треугольник Карпмана (тиран, жертва, избавитель). Попасть в него легко, зато выбраться бывает гораздо сложнее. Уж коли взяла на себя роль «избавителя» – готовься побывать и в шкуре «тирана», и в шкуре «жертвы».
