— Иду с работы, никого не трогаю! — рассказывает пятидесятилетняя Ирина Васильевна. — Вдруг окликают меня по имени-отчеству. Оборачиваюсь — девушка с ребенком лет пяти. И говорит мне прям сразу — мол, здравствуйте, меня зовут Ольга, а вот это — Рома, ваш внук. Я чуть не села прямо там же…
Да, у Ирины Васильевны есть двадцатисемилетний сын, очень хороший молодой человек. Закончил институт с красным дипломом, делает блестящую карьеру, собирается на стажировку в Европу.
Ирина Васильевна растила сына без мужа, одна, и теперь по праву гордится результатами. Не нравится ей только то, что у сына до сих пор ни семьи, ни даже постоянной девушки.
Да и внуков бы очень хотелось увидеть не в глубокой старости. Но сын только смеется — мол, что-что, а жениться всегда успею. Девочки рядом с ним меняются — то Маша, то Лена, то Катя. Впрочем, сейчас, кажется, молодые все так живут, к семье и детям не стремятся.
В конце концов, рассуждает Ирина Васильевна, может, так и правильно.
Сама она родила в девятнадцать, семьи так и не создала, и всю юность только и делала, что решала проблемы и преодолевала трудности. Нет, Ирина Васильевна не жалеет, что у нее сын, даже наоборот — не роди она тогда, сейчас бы кусала локти.
Тем не менее она часто думает о том, что жизнь пролетела как-то несуразно и бестолково. В свои без малого пятьдесят Ирина Васильевна ни разу не была ни на море, ни в ресторане, стыдно сказать.
Всю жизнь экономила, ходила в зашитых колготках, молодости как не было. Нынешняя молодежь ошибок родителей не повторяет — сначала нагуляются, объездят мир, а уж там начинают задумываться о детях и семье…
Но теперь картина мира Ирины Васильевны рухнула в один момент.
— Я подумала, что вы имеете право знать! — сказала Ирине Васильевне та незнакомка на улице. — Все-таки внук. Ни на что не претендую, родила ребенка для себя, сама ращу. Понимаю, что информацию вам нужно переварить. Вот мой телефон, звоните, если найдете нужным…
Конечно, Ирина Васильевна кинулась к сыну.
Тот потер лоб и вспомнил — да, кажется, была Оля. История банальна: встречались, вроде предохранялись. Но, несмотря на это, возникла беременность. Оля вроде и сама не горела желанием рожать.
Сын Ирины Васильевны дал ей денег и сам отвез в клинику на аборт. Через пару дней Оля позвонила, сказала, что сделала аборт, и встречаться больше не хочет. Так и расстались. Больше Оля на горизонте не появлялась…
Когда вся эта история случилась? Сын не помнит, столько лет прошло. Кажется, лето было. А может, сентябрь уже. Какой срок у Оли был, сын тоже не знает. Самое начало. Может быть, месяц. Или два. Или три…
В любом случае, Оля ему не нужна абсолютно, про ребенка он не знал и вообще не уверен, что это от него. Чего это она столько лет молчала? Да ну, не может быть…
Ирина Васильевна собралась с духом и позвонила Оле.
Ребенок рожден в конце апреля, от аборта Оля отказалась уже в последний момент, чуть ли не лежа на столе — как в кино. Не стала брать грех на душу. Сейчас ребенок давно ходит в сад, Оля работает, у них все есть, помогают Олины родители.
Никакие анализы Оля делать не будет — в отцовстве она ни на секунду не сомневается, ни ей, ни ребенку это не нужно. А дальше, мол, дело Ирины Васильевны — хочет она общаться с внуком и участвовать в воспитании — пусть подключается. Нет — Оля не обидится.
Она и призналась-то столько лет спустя потому, что «пожалела» Ирину Васильевну — ну как это жить и не знать, что у тебя растет внук.
Ирина Васильевна чувствует себя странно.
Жить теперь так, как будто ничего не случилось, она не может.
Немного разочарована в любимом сыне. Все бы ничего, но дело в том, что когда-то его отец поступил с ней подобным образом, и Ирина Васильевна всегда считала, что уж ее-то сын подобное никогда не выкинет. Да нет, бред. Не мог он…
И мальчик совсем не похож ни на кого из их родни… А вдруг эта Оля — себе на уме? аферистка какая-нибудь?
С другой стороны, ведь сын сам признался, что четыре или пять лет назад возил забеременевшую от него женщину на операцию…
Значит, вполне возможно, что Рома — внук.
Как бы вы поступили в такой ситуации?
Особенно мамы взрослых сыновей. Признали бы внука, стали бы общаться?
Или сделали бы вид, что ничего не происходит — в конце концов, Оля рожала для себя, анализы делать отказывается, мальчик на предполагаемого папу не похож абсолютно.
Вполне возможно, что Оля, мягко говоря, вводит в заблуждение — но с Ирины Васильевны в материальном плане много не возьмешь, терять-то особо нечего.
Какая корысть Оле врать? Нашла бы тогда более богатую бабушку…
