— Зря уехала. Надо тебе было дома остаться и дверь перед их носом захлопнуть, — высказалась мама.
— Ага, закроешь перед ними дверь, потом на всю Ивановскую ославят. Пусть Димка сам с ними плюхается. А я у тебя отдохну.
— Он звонил?
— Звонил. Просил вернуться. Гости же приехали. Первое, второе, третье и компоты требуют. А вот фигушки! — я скрутила кукиш и помахала им в воздухе.
— Поля, так не может вечно продолжаться! Поговори ты с мужем! Хозяйка в доме ты или кто?
В том-то и дело, что я — «или кто»: квартира, в которой мы на тот момент жили, принадлежала мужу.
Сам Дима считает, что должен своей тётке, поэтому даже слышать не хотел о том, чтобы она с выводком жила в гостинице. А ещё тёте Наде можно было никого не предупреждать о намерении нас посетить — она же Диму вырастила. Значит — имеет право!
В город тётя Надя приезжает в компании детей: Коле тринадцать лет, Вике скоро исполнится десять, а младшенькому Костику всего четыре года.
Тут надо учесть, что Надежда Викторовна ездит отдохнуть, и её потомство сваливалось мне на шею. Накормить, погулять, помыть-умыть, сказку на ночь прочитать.
«Тренируйся, девочка!» — усмехалась она и разваливалась на диване, а то и вовсе убегала на какие-нибудь танцули с надеждой встретить прекрасного принца, а по совместительству — заботливого папочку для её детишек.
Благодаря тому, что недавно у меня появился информатор — дочь соседки тётки моего мужа, то о грядущих визитах я стала узнавать ещё на стадии сборов. В прошлый раз я умотала в командировку, вымолив оную у начальника. А в этот раз собралась и уехала в гости к маме.
Надежда Викторовна пользуется совестью племянника на все сто процентов.
За те три года, что осиротевший Димка прожил у неё в деревне до своего совершеннолетия, она хочет поиметь с него по полной: полный пансион на время неожиданных приездов, походы по магазинам за Димкин счёт, развлекушки для детей: цирк, зоопарк, кафе, аттракционы.
Мы познакомились, когда ему было девятнадцать. Стали жить вместе, гасили долги за его квартиру: тётя Надя её сдавала, но жильцы не платили за коммунальные услуги два года.
Она забирала его пенсию, деньги с аренды, он сидел с её детьми, тогда их было двое. Я считаю, что ничего он ей не должен. Ничего сверх обычных родственных отношений.
Тётя Надя объявилась в нашей жизни полтора года назад, когда её бросил муж. Детей кормить нечем, одёжка бы не помешала, на житьё-бытьё подкинуть… На отправку денег я смотрела сквозь пальцы. Но ей этого показалось мало, и Надежда Викторовна повадилась нарисовываться у нас на пороге.
По её логике, я не была хозяйкой, чтобы меня предупреждать, но резко становилась оной, когда надо было кормить её детей. Вот такие пироги.
У меня тоже есть квартира, от папы осталась, мы её сдавали, с этих денег платили кредит за машину.
— Или кто! — ответила я маме на её вопрос.
— Я не знаю, что ты ерундой страдаешь. Переезжайте с Димой, живите на твоей территории. Там ты будешь решать, кого приглашать, а кого за порогом оставлять, — предложила мама.
— Я предлагала. Он не хочет.
— И что, ты теперь каждый раз ко мне бегать будешь? Поля, этот нарыв надо вскрыть. Поставь Диму перед фактом: или его тётя прекращает своё паломничество, или ты уедешь к себе. В конце концов, раз ты в его квартире не хозяйка, то и деньги с аренды твоей квартиры не должна в общий котёл складывать. А то что это такое?
— Мама, я не знаю. Дима как слепой котёнок, не видит, что она наглеет на глазах. Приедет, командовать начинает, как у себя дома. Надоело. А знаешь, ты права. Попрошу квартирантов на выход и вернусь домой. А Дима захочет — ко мне переберётся! — решила я.
От мамы я вернулась только после известия об отбытии Надежды Викторовны в деревню. Даже срач прибирать не стала, оставшийся после её визита. Надоело!
Дима известие о моём переезде воспринял на удивление спокойно:
— Раз так хочешь, будем у тебя жить.
Тут был бы более уместен абзац, в котором я героически спустила нагрянувшую тётю Надю с лестницы, предварительно выбросив её из своей квартиры. Здесь должно быть расписано, как плакали дети незваной гостьи, тянув ко мне ручки в умоляющих жестах… Реальность оказалась хуже.
Тётя Надя приехала. Адрес ей дал Дима. Дети вовсю громили уже мою жилплощадь, хозяйкой которой я всё никак не являлась:
— Пф! Что значит, твоя квартира? Димочка свою сдаёт, кредит за машину платит. А жопу он чью на машине возит? Твою! Так что он в своём праве, не на птичьих правах тут живёт! — в очередной раз посмеялась надо мной тётя Надя.
Я стоически перетерпела их трёхдневное пребывание. А когда Дима повёз семейство родственницы на вокзал, то собрала ему вещи. Мы развелись.
А ведь я пыталась сохранить брак. Не вышло. Оно и к лучшему: больше никаких тёть Надь.
