Травить одноклассников легко и просто. Особенно если твоя мама — завуч в этой же школе, а папа, как сейчас принято выражаться — «силовик». Но иногда прилетает возмездие.
Такой «принц на горошине» учился в последнем моем классе. Нет, на встречи одноклассников он не ходит, что вы. Ему там делать нечего, да и…могут побить.
Возможно, даже ногами. Потому как люди в большинстве своем не злопамятные, нет. Злопамятным быть плохо. Просто злые, и память у них хорошая.
И кто в этом упрекнет?
Да-да, я слышала, что если ударили по правой щеке надо подставить левую и ожидать, что на обидчика свалится кара небес. Только вот кара, почему-то, сама сваливаться не спешит, по большей части.
Иногда случается, как в этом случае — приходит возмездие, но легче ли от этого возмездия тому, кого макали головой в снег и обзывали «градусником»?
Травлю в школе (в сети, да и вообще травлю) сейчас модно называть буллингом. О буллинге пишут психологи, рассказывая, что есть жертвы, есть зачинщики травли, а есть толпа преследователей.
Учат, как с этим самым буллингом справиться — мол, обратитесь к педагогу, попытайтесь справиться с ситуацией вместе, помогите своему ребенку пережить стресс, приложите все силы, чтобы остановить травлю.
Ха-ха. Три раза ха.
На самом деле, что раньше с травлей взрослые не умели бороться (и не хотели), что сейчас. Что раньше, если в школе появлялась компания хищников, готовых броситься на любого по команде своего «альфы», что сейчас это есть.
Так вот, Гриша… Он как раз таким «альфой» и был. Сами понимаете — положение родителей, полнейшая безнаказанность.
К Грише прилагалось четыре прихвостня, имен которых я уже и не помню, но вся эта компания держалась вместе и превращала жизнь в Ад. Не для всех, конечно. Выбирали, кто слабее, или кто не нравится.
Когда жертва была назначена, остальные облегченно вздыхали и наблюдали за ее мучениями. Ведь, по сути, ребенку и подростку главное, чтобы не тронули его.
Ну, еще можно пнуть поверженного, почувствовав свою принадлежность к элите и заодно показав хищникам — ты на их стороне. Ты свой, тебя трогать не надо. Хищников это не остановит, когда в следующий раз будут искать жертву, да кто об этом думает в 14-15-16 лет?
Гришина компания могла поймать парня в туалете и обмакнуть головой в унитаз — тогда появлялись дешевые комедии с такими школьными издевательствами, и ребята подражали иностранным «коллегам».
Могли «пометить» сумку, одежду или самого не понравившегося им ученика. Это я образно выражаюсь, «пометить», имея в виду собак на прогулке.
Могла зажать девушку в темном углу под лестницей и…нет, до уголовно наказуемых деяний не доходило, но вот, допустим, фотографии ее с задранной юбкой потом ребята вовсю растаскивали по школе. И ведь не жалели бабла на печать.
И знаете, никто им ничего не делал! Даже наша инспекторша по делам несовершеннолетних, которая сидела на двух стульях из-за своей обширности и пила чай с матушкой Гриши. От нее скорее доставалось жертвам, если те начинали жаловаться.
На пятнадцатилетие окончания школы Григорий не появился. Я вообще о нем не слышала и.не вспоминала бы дальше. Вот только другая одноклассница — та самая, чьи снимки ходили по рукам, рассказала.
Сын есть у Гриши. В ту же школу пошел, где когда-то папа учился, и где бабушка работала…
Только бабушка теперь там не работает, и дедушка не «силовик», а сам папа в жизни почему-то весит мало, и то ли карма, то ли дети бывших жертв — в спальных районах ротация учеников маленькая, на место Смирнова-старшего приходит Смирнов-младший, образно говоря. Короче, поколачивают теперь Гришкиного сына.
А папа ничем тому помочь не может — бегает, жалуется, орет.
Преследовать ребенка — несправедливо. Такая кара — жестока, хотя вроде как даже мирозданию полагается наказывать злодеев в потомках, причем до шестого колена. Вот только сидит где-то в глубине мыслишка — ага, прилетела ответочка.
Так и тянет сказать: не травите ближнего своего, никто не знает, как это отзовется
