Бывшая жена моего сына переехала со своим хахалем в наш посёлок. Продала квартиру в городе, которую у сына моего отобрала, купила здесь, у нас, в новостройке. Переехала, ходит важная, брюхом своим беременным трясёт.
Ещё и с улыбочкой здороваться наглости хватает:
— Здравствуйте, Зоя Фёдоровна. Хорошо выглядите сегодня.
И стоит, скалится. Тьфу, аж плюнуть хочется.
Один плюс был — внук рядышком, в гости ходил. А она взяла и запретила мне внука без неё видеть. А главное, что я такого сделала? Просто с внуком поговорила:
— Бабуль, а у мамы в животике ещё один твой внук сидит!
— Нет, Кирюшенька, ты — мой единственный внучок, а то отродье нам с тобой никто.
— Нет, бабуль. Ты ведь моя бабушка, а он — мой братик, значит ты и его бабушка.
Внук передал, видимо, разговор мамаше своей. Прискакала, глазища сверкают, слюной брызжет:
— Как Вам не стыдно, Зоя Фёдоровна, ребёнку такие вещи говорить? Вы уж извините, но видеться будете с Кирюшей только в моём присутствии.
И стоит, довольная, гадина. Только повода и ждала меня с внуком разлучить. Ничего, она меня ещё попомнит.
Магазинчик у меня есть, небольшой правда. Надо запретить продавщице просрочку списывать, да этой её подсовывать. Пусть порадуется, а то жить слишком хорошо стала — сын мой на съёме, а она в квартире, с мужиком.
Ещё и мужика-то нашла, совсем не чета моему Лёшеньке. Лёша у меня рукастый, всё в дом, порядочный. Ой, подумаешь — бабу домой привёл, со всеми бывает. Ей бы, по умному поступить — глаза закрыть, а она сразу вой подняла:
— Убирайтесь из моего дома! Немедленно. Я подам на развод!
А ведь сыночек ей ремонт не хилый сделал, значит квартира и его тоже была. А она его выставила, до нитки обобрав.
Мне тут жизнь только портит. Представляете, заметила просрочку-то, хватило наглости прийти, разборки устраивать. Деньги с меня требовала, бесстыжая. Всё ей мало — сначала сына ограбила, теперь меня по миру пустить хочет.
— Ты докажи сперва, что у меня купила. Я тут магазин держу уже 15 лет, никогда такого не было! Подставить меня решила, гадюка? Репутацию испортить хочешь? А ну, пошла вон, а то не посмотрю, что брюхатая!
Ещё и уходя, ляпнула:
— Бог Вам судья.
Нету надо мной судей! Я сама себе и закон, и судья.
На неделе сын приезжал, внука к себе забрал на пару дней, да даже поздороваться не зашёл. Всё из-за этой, мол, это я в его разводе виновата.
Он сам, значит, где-то подобрал эту хабалку безрукую, которая даже накормить по-человечески его не могла, а в разводе — я виновата? Я его растила, душу всю в него вложила. А он, как женился, сразу начал:
— Мама, не лезь в нашу жизнь.
Да как тут не лезть? Носочки с трусиками не глаженные в шкафу валяются, в холодильнике — шаром покати, полы грязные — ходить невозможно! Я приеду им помочь, от чистого сердца, а они меня гонят. А я до города полтора часа на автобусе тряслась, швабру с собой волокла. А они:
— Спасибо, не надо, мы сами.
Тьфу, как вспомню, аж сразу дурно становится. Развёлся и хорошо, зря только восемь лет жизни на эту гадину потратил.
Вот так вот: растишь, кормишь-поишь, во всём себе отказываешь, а он потом даже здороваться не заходит. Добилась ведь, гадина, своего — рассорила меня с сыном, внука лишила, а сама ходит, светится от счастья.
А счастье её на моих слезах построено. Ну ничего, всё ей аукнется.
