Раз пошла такая пьянка, грех не вспомнить свёкра моей близкой подруги Светланы – Фарита Мухаметьяровича.
Он и по молодости чудил, а к старости стал выделывать такие фортеля, что нынешним чудикам еще учиться и учиться.
Работал он водителем грузового автомобиля и выдалось ему отдыхать на больничном всё лето. Раньше больничный оплачивали 100%.
В выходные на пасеке у родни ему руку пчелы покусали. Рука опухла. Дядя Фарит пошел в поликлинику, показал опухшую руку, пожаловался на боль, ему открыли больничный.
Перед следующим приемом он опять сунул руку в улей и волшебный эффект повторился. На приеме врач стал спрашивать- почему у него опухла рука?
А дядя Фарит и говорит –Вот вы же врач, на врача учились, я не знаю, почему опухла, вы сами выясняйте, книжки свои читайте. Так три месяца он и «проболел».
А еще он страдал болезнью Плюшкина. Точнее, страдали живущие рядом с ним, а он тащил и тащил в квартиру запчасти.
У трёшки в хрущевке одна комната под завязку была набита железками. Внизу под окнами стоял старый Уазик, тоже загруженный старыми запчастями.
В жилах дяди Фарита бурлила кровь свободных кочевых татар. Не было у них унитазов, лишь ветер ласково, а иногда и порывисто помогал джигиту справить нужду.
Дядя Фарит, повинуясь внутреннему заложенному генами инстинкту, шел во двор – на свободу, на воздух, открывал дверцу Уазика и непринужденно справлял малую нужду прямо на асфальт.
Может, со стороны его и не было видно, но с окон пятиэтажки соседи могли спокойно или совсем неспокойно созерцать странного соседа.
