В деревне ее за глаза звали «Квашней», — за невысокий рост и тучность фигуры. Даже мы, детвора, подражая взрослым, между собой тоже называли ее Квашней, — без всякой злобы, — просто прилипло прозвище и все тут. Иногда шутя, кто-нибудь крикнет: «Смотри, Квашня, тесто не растеряй».
В своем детстве я застала Квашню уже пенсионеркой лет за шестьдесят. Платье на ней сидело, туго обтягивая пышное тело, потому что на ее полную фигуру трудно было подобрать одежду. Вязаная кофта обычно была застегнута на одну-две пуговицы, выпячиваясь на животе, на голове простенький ситцевый платочек.
Ходила Квашня, переваливаясь с бока на бок. А если останавливалась с кем-нибудь словом переброситься, то упиралась правой рукой в бок. Однако ее вес не мешал управляться по хозяйству. Летними вечерами она выходила за ворота и протяжно звала, когда проходило деревенское стадо коров:
— Ма-арта, Ма-арта, — подзывая свою кормилицу.
У Квашни было пятеро детей. В деревне поговаривали, что детям ее в свое время попадало за разные провинности: мальчишка или девчонка – всем могла нещадно всыпать Квашня. Но я тогда не знала, что все пятеро ребятишек были ей неродными.
Получилось так, что после Великой Отечественной войны вернулся с фронта солдат в свою семью, где было трое детей, прожил с женой три года, родились еще двое деток.
Но жена вскоре умерла; остался фронтовик один с пятерыми – мал мала меньше. Жениться второй раз не трудно, а вот смелую женщину найти, чтобы согласилась пятерых растить, — не просто. И нашлась ведь молоденькая девчонка, которая согласилась выйти замуж за вдовца. Это была наша будущая Квашня.
И с того времени ребятишек она поднимала вместе со своим мужем, который всю жизнь был на работе, и только вечером мог помочь по хозяйству.
Вырастили всех детей; все пятеро называли Квашню мамой. Три сына и две дочери выбились в люди. Хоть и не получили высшего образования, но профессию освоили и людьми хорошими стали.
Воспитывала их Квашня с мужем, когда не было понятия благополучная семья или нет, когда не было контролирующих органов и обсуждений на телевидении, правильно ли сделал, что дал ребенку подзатыльник.
Нехватка обуви в то время – привычное дело, младшие дети за старшими одежду донашивали – тоже неудивительно. Главное, что все были живы и здоровы и были у детей отец и мать.
Дети «вылетели» из родного гнезда, а через несколько лет стали приезжать внуки. Квашня терпеливо готовила им завтраки и обеды; иногда хворостиной загоняла домой, сказав при этом какое-нибудь крепкое словечко.
Обижалась на внучат, что привыкли к городской еде, что газировку любят больше чем молоко; жаловалась соседкам, что внучок булочек захотел – «избалованный значит» — ворчала Квашня. Но тут же шла и заводила тесто, чтобы утром угодить внуку.
Никогда Квашня не имела понятия о таких подарках как букет цветов; она выращивала их в своем палисаднике и тем была довольна. Не было у нее профессии, да она нигде и не работала, кроме колхозных полей, потому что все свои силы отдала пятерым детям, а потом и внукам.
К своему стыду, я не помню имени простой деревенской труженицы, которую в шутку называли Квашней. Боюсь ошибиться, но, кажется, ее настоящее имя Нюра, просто баба Нюра. Благодаря таким бабушкам, в пору их молодости деревни войну пережили и детей подняли.
Прости, баба Нюра, если ошиблась с именем, поклон тебе, трудолюбивая, заботливая, наша деревенская «Квашня»!
