Валя жила на нашей улице. Работала в местной хлебопекарне; когда я ее встречала, то чувствовался запах свежеиспеченного хлеба. Сколько ее знаю, всегда в одной поре: не молодела, не старела. И при встрече, здороваясь, улыбалась какой-то виноватой улыбкой, словно извинялась за что-то. Хотя извиняться ей было не за что.
Вале было 30 лет, когда она вышла замуж за разведенного Петра. Родители мужчины, не стесняясь, говорили: «Пусть в ноги Петру кланяется за то, что замуж взял, — она ведь странная, немного не в себе».
Валя и правда всегда выделялась своей странной улыбкой, даже когда ее дразнили ребятишки. Других странностей за ней никогда замечено не было. Но в девках, как говорили раньше, засиделась. Скромная и стеснительная, слегка полноватая, без косметики, — Валя ни с кем из парней не дружила, даже не смотрела в их сторону.
Те, кто знал Валю с детства, рассказывали, что еще в школе она дружила с мальчиком, которого проводила в армию. Любовь у них была большая, после службы должны были пожениться. Но парень погиб на учениях.
Во время похорон Валя молчала и не плакала; на ее лице появилась какая-то странная улыбка. Родители даже к врачам обращались, но им сказали, что это просто стресс. Только вот печаль Валина затянулась на многие годы.
Поэтому и вышла она замуж так поздно. Петр был мужик суровый, ласкового слова не дождешься. Как уговорил Валю замуж за него выйти – неизвестно.
Валя стала в доме Петра хорошей хозяйкой: и порядок был, и готовила вкусно. На чужих мужиков не засматривалась, с Петром ласково обходилась, слова плохого никогда на него не сказала.
Но, видимо, «жил» где-то внутри Петра «зверь», которого он иногда выпускал наружу и давал этому «зверю» вволю поиздеваться над женой. Избивал Петр Валю до посинения.
Даже когда дочка родилась и Валя кормила ребенка грудью, Петр безжалостно лупил женщину. Мать Валентины пыталась вступиться, заставляла дочь развестись.
Жаловалась матери Петра, просила, чтобы повлияла на сына. Но мать отвечала, что бывшая жена потрепала Петру нервы и поэтому он такой вспыльчивый, и что Валя должна подход найти к нему.
Обидев жену, Петр всякий раз уговаривал ее остаться, обещая исправиться, а потом снова поднимал на нее руку.
Дочке уже было три года, когда Валя решила развестись. Но с Петром на стройке произошел несчастный случай: упал с третьего этажа строящегося дома, сломал ногу в двух местах и плечо.
Положили мужика в больницу: нога в гипсе, а плечо «на вытяжке», потому что винтообразный перелом плеча у него был. Гипс можно наложить только после вытяжки.
Валя почти каждый день ходила к беспомощному мужу в больницу и носила домашние обеды. Петр сразу изменился: он обещал Валентине никогда не поднимать на нее руку.
Когда Петра выписали, он проходил еще месяц в гипсе, а потом выздоровел. И все подумали, что Валя останется с мужем. Но неожиданно она подала на развод. Родственники Петра крутили у виска пальцем: «Когда бил, — жила, а когда перестал лупить, — разводится».
Валя только в ответ виновато улыбалась. Знакомые тоже спрашивали, зачем ей надо было мужа-изверга на ноги поднимать, пусть бы санитарок нанимал, чтобы они за ним ухаживали. Но Валя вздыхала и ничего не говорила. Вместе с дочкой она переехала к матери.
Петр пообещал, что новую жену легко найдет, — стоит только пальцем поманить. Но прошел год, а Петр так и не женился; о его характере уже были наслышаны, поэтому хорошие женщины отказывались за него идти, а плохих он и сам не хотел.
И стал Петр приходить к Вале и уговаривать вернуться. Но женщина отказывалась: никакие уговоры не действовали.
— Я бы еще раньше с тобой развелась, — сказала бывшему мужу Валя, — если бы ты в больницу не попал.
Петр смотрел на Валю и не мог понять: почему Валя, решившая с ним развестись, ухаживала за ним — за больным — лучше родной матери. Он столько лет прожил с ней, но так и не понял ее беззлобного, отзывчивого сердца. А если не понял, то и не оценит никогда.
После отказа сойтись Петр несколько раз подкарауливал Валю у подъезда дома и грозился «превратить ее тело в мешок с костями».
Во дворе как раз сидели мужики и играли в домино. Следующий раз, когда Петр приблизился к Валиному подъезду, мужики, не сговариваясь, встали и подошли к Петру, загородив ему дверь в подъезд. Никто не слышал, что они ему сказали, но после этого Петр здесь больше не появлялся.
А Валя спокойно зажила с дочкой и осталась такой же улыбчивой и доброжелательной к людям.
