Возвращаясь с работы, Лариса открыла почтовый ящик, достала газету. Письмо? А-а, наверное, от мужа. Павел уже третью неделю находился в командировке, звонил несколько раз, все в порядке. С чего это он вздумал писать?
«Уважаемая Лариса! Пишет вам человек, который не может равнодушно наблюдать, как ваш муж обманывает вас с другой женщиной…» Что такое?! Лариса посмотрела в конец листка на подпись: «Неизвестный доброжелатель». Чушь какая-то. Прямо как в старом романе…
Она продолжала читать письмо с брезгливым любопытством: «Ее зовут Антониной, Тоней. Ваш муж «подружился» с этой особой, если можно так выразиться, еще в прошлый свой приезд, а уж в этот раз он времени не терял. Таким развратным типам, как ваш муж, не место в нашем обществе! Надеюсь, вы сделаете соответствующие выводы!»
Лариса ошеломленно повертела письмо в руках, словно не зная, что с ним делать, отбросила его. Потом опять взяла, перечитала уже внимательней, рассматривая почерк и вдумываясь в каждое слово. Кто писал? Женщина? Нет, мужчина, судя по почерку, по стилю.
Женщина написала бы совсем по-другому: проще, без выспренности. Писал мужчина, и пожилой — обороты такие старомодные. Молодой не станет писать: «равнодушно наблюдать», «не место в обществе», «доброжелатель».
Кто он такой? Откуда знает Павла? Вероятно, кто-то из тех, с кем муж сталкивается в командировках. Интересно, неужели… правда?
Павел приехал веселый, привез подарки жене и сынишке, и как Лариса ни всматривалась в мужа, ничего особенного заметить в нем не смогла. Вот только, пожалуй, держится уверенней, чем обычно.
Она решила ничего не говорить о письме, но, укладываясь спать, не выдержала и спросила о том, о чем с момента возвращения Павла все время хотела спросить:
— Павлик, а кто такая Антонина?
Не глядя в его сторону, краем глаза заметила секундное замешательство мужа. Она повернулась к нему, но он уже спокойно смотрел на жену.
— Антонина? — словно припоминая, протянул Павел.— А-а… Есть такая в конструкторском бюро,— Он помолчал и вроде бы небрежно поинтересовался: — А ты откуда ее знаешь? И в чем дело? Почему спрашиваешь?
Лариса заставила себя забыть о его замешательстве, обрадовалась таким простым и естественным словам и рассказала об анонимном письме.
Павел слушал, сдвинув брови, глядя куда-то поверх ее головы.
— Что же ты молчишь? — неожиданно робко спросила Лариса.
— А что я должен говорить? — вопросом на вопрос ответил он. — Чепуха.
…Посреди ночи Лариса проснулась. Мужа рядом с ней не было. Из-под двери пробивался свет: значит, на кухне. Она лежала с закрытыми глазами и думала. Муж был нежен с ней, но каким-то чутьем она ощутила, что он чувствует себя виноватым и старается загладить свою вину. Неужели правда то, что сообщил «неизвестный доброжелатель»?
Павел сидел у кухонного стола, курил и тоже думал, вспоминал…
С тех пор как они с Ларисой женаты, вот уже три года, четвертый пошел, он никогда не позволял себе «отрываться», по выражению своих приятелей. Не такой уж он аскет и вовсе не равнодушен к женской привлекательности.
Но он знал, что жена не простит измены, а, в конце концов, только она одна и нужна ему по-настоящему. И у Павла хватало выдержки и самообладания отказаться от соблазнительного романа. Почему же на этот раз так получилось?
Нельзя сказать, чтобы он воспылал горячими чувствами к Тоне, чертежнице из конструкторского бюро, хотя еще в предыдущую командировку заметил, что она «положила на него глаз». Приятная женщина, веселая, простая. И одинокая, как ему не замедлили сказать.
…На этот раз встретились как старые знакомые, и Тоня пригласила его в гости: «Заходите, поболтаем, почаевничаем!» Он было заколебался, но она шутливо заметила: «Не съем я вас, не бойтесь!» Павел пошел и в гостиницу вернулся только на следующий день. За три недели побывал у Тони еще несколько раз.
Нет, это не было любовью, даже настоящим увлечением не было, Павел знал твердо. Он любил Ларису. Но почему она постоянно старалась принизить его? Особенно на людях.
Взяла такую манеру — подшучивать над мужем, у нее это выходило остроумно и всех окружающих забавляло. Павел так и не научился парировать ее реплики ответной шуткой, и выходило, что он выглядел этаким Иванушкой-дурачком при умной жене.
Он делал вид, что подтрунивания Ларисы не задевают его, а на самом деле задевали, и даже очень чувствительно.
Он пытался — в который раз! — объяснить жене, что нехорошо выставлять близкого человека в смешном свете перед посторонними, что надо щадить чувства друг друга и в большом и в малом…
— Люди, наверное, думают, что ты меня просто не любишь,— сказал Павел.— Постоянные насмешки…
Лариса обиделась:
— У тебя есть основания сомневаться в моих чувствах? Ты просто болезненно чувствительный, и все…
За несколько лет совместной жизни Павел не раз имел возможность убедиться в том, что на Ларису можно положиться, когда речь идет о серьезных вещах, верил, что она его любит.
Но правдой было и то, что он и в самом деле был чересчур чувствительным во всем, касающемся его самолюбия. Так разве трудно учитывать эту его особенность?
Как-то он рассказал в компании не слишком удачный анекдот и сам понял свою промашку, когда уже кончил говорить. Хотел сам посмеяться над собой, но Лариса перехватила инициативу:
— Павлик, ты у меня гений. Надо же, такой талант пропадает! Не порадуешь нас еще чем-нибудь в таком же духе? Нет? Ну тогда я предлагаю твой анекдот заесть. Друзья, сейчас принесу гуся…
Павел видел, что гости испытывают неловкость не от его неудачного анекдота, а от слов хозяйки. Когда все разошлись, заметил сердито:
— Могла бы и промолчать.
— А ты мог бы не демонстрировать свою… уж извини, тупость, что ли, не знаю, как и назвать…
Его передернуло, но ответить не сумел, да и не стоило.
Он старался пропускать мимо ушей Ларисины колкости, иначе не вылезать бы им из ссор. Не выдерживал, только когда очень уж казалось обидно.
Однажды ему пришлось пойти к знакомым одному, уже не помнит, почему не смогла пойти Лариса, и общая их приятельница в середине вечера заметила: «А ты совсем другой без Лариски».
«Хуже или лучше?» — шутливо спросил он. Та внимательно посмотрела на Павла и повторила: «Совсем другой. Раскованней и гораздо интересней». Он рассмеялся и пригласил ее танцевать.
А потом с некоторым далее удивлением подумал: а ведь и правда, когда рядом нет Ларисы, ее всевидящего насмешливого взгляда, он чувствует себя гораздо свободней, легче.
Странно, на вид они с Ларисой классическая супружеская пара: он — крупный, широкоплечий, она— небольшая, хрупкая. При виде их ни у кого не возникает сомнений, что в семье главенствует он, а жена живет за его спиной как за каменной стеной. Кстати, он и должность занимает более высокую, и зарплата у него больше…
И все же первую скрипку в их семье играла Лариса. Ее слово, ее мнение были всегда решающими. Павел с такой расстановкой сил легко мирился, считая Ларису умней и дальновидней, чем он сам.
Трудно было ему примириться с другим: с высокомерным тоном жены, с ее снисходительным пренебрежением, с фразами, которых у нее в запасе было множество: «Ты так считаешь? Что ж… Пусть будет по-твоему…»
Интонация этих вроде бы безобидных слов давала понять Павлу, что им сказана несусветная глупость, что нет у него вкуса, понимания.
Он был человеком добродушным, но мелкие обиды досаждали ему слишком часто, чтобы не замечать и реагировал он все болезненней.
Ему стало нравиться бывать на людях без жены. Пусть он не такой утонченный, не такой остроумный. И он, со своими незатейливыми шутками, со своей простоватостью, находил отклик, вызывал симпатию. И знал, что никого не раздражает, никто не станет разбирать его по косточкам.
Вот и с Антониной так получилось, потому что легко ему было с ней с первого же дня. Говорили обо всем, что в голову приходило, и она его не одергивала, не поправляла, не ловила на слове.
Оказывается, он устал от всего этого. Устал чувствовать себя каким-то неполноценным, униженным.
Может быть, это и слишком сильно сказано — «неполноценный униженный», просто у Ларисы такая манера себя вести но все равно у него назревала потребность стряхнуть с себя это чувство, избавиться от него, утвердиться в том что он ничем не хуже других мужчин, что он вполне достойный человек, а не объект для постоянных…
Да, для чего?..
Она еще сама не знала, как поступит, но где-то у нее шевельнулось сознание и своей вины тоже. Обдумав все свое поведение, Лариса поняла, что часто без всякого повода унижала своего мужа. И она решила все-таки сохранить семью и изменить свое отношением к супругу.
Ведь он не раз просил ее об этом. Прошло время и семейная жизнь их наладилась. Лариса изменила себя, а Павла уже не тянуло в компанию других женщин.
