По выходным в ту зиму муж прогуливал дирижаблеобразную меня по парку. И даже по соседнему парку иногда. К концу беременности начались довольно сильные отеки, а гололед пугал, и в будни я ходила маловато.
Так что с самого утра субботы начинала собираться, чтобы хоть после обеда выйти из дому. С мужем идти было спокойно, и мы могли незаметно преодолеть несколько километров.
В одну из суббот так и вышло. Не слишком широкая дорожка, обрамленная по бокам высокими сугробами, деревья, на которых, если приглядеться, можно заметить обедающих белок, свежий морозный воздух. Красота! Не заметили, как оказались в той части парка, где не были с сентября.
— Что-то я совсем устала, — сказала я, отдуваясь. Дирижабль нуждался как минимум в дозаправке, а лучше — в техосмотре.
—Ничего, один спуск остался, там уже широкая дорога, и почти сразу выход, — ободрил муж.
Но как бы не так! Спуск раскатали санками, ледянками и ватрушками веселые дети. Рядом, параллельно ему, протоптали узенькую тропку. Вроде не скользкую. Альтернатива — вернуться обратно через весь парк. Ладно, потихонечку начали спускаться.
Успешно преодолев тропку, я уже было расслабилась. Как вдруг, совершенно внезапно, что-то больно ударило меня под колени.
— Ааааа! — заорала я от ужаса, валясь на мужа.
Еще несколько секунд назад мы оглядывались, и у спуска никого не было. Теперь же там стояла женщина. А рядом с полуповаленным дирижаблем (ну, ладно, мной) весело смеялся мальчик лет семи верхом на темно-синей ватрушке.
— Мммальчик… — только и смогла выдавить я. Ноги дрожали. Ребенок перестал улыбаться. Кажется, понял, что что-то не так.
— Какого черта* ты орешь на моего ребенка! — раздалось почти рядом с нами. Это мать решительно спускалась с горки. — Не ори на моего ребенка!
*здесь и далее в оригинале были использованы несколько другие слова. Однако приводить их здесь правила Дзена не позволяют. Да и не хочется, если честно.
— Вы с ума что ли сошли? — возмутился муж. — Вы сами его на прохожих с горки спустили, а теперь еще возмущаетесь!
— А нечего* ходить здесь, — не сдавалась женщина. — Не видишь, тут люди катаются! Отойди от моего сына!!!
— Женщина, уймитесь, — твердо сказал муж. — Вы только что чуть не покалечили беременную. Могли бы и извиниться.
— Что, блин*? — крикнула она. — Мне-то что до ее беременности? Пусть дома сидит, раз беременная!
— Ничего, блин*! — зло ответил муж. — Тупым тоже лучше дома сидеть, однако вы здесь. — и отвернулся.
Мы медленно, кажется, еще медленнее, чем спускались, побрели к выходу. Дорожка почти сразу поворачивала налево, к широкой аллее. Спуск продолжался прямо. Две или три семьи с детьми на ледянках замерли в ожидании развязки.
В принципе они могли бы кататься по другому краю спуска, шансов задеть кого-то у них практически не было. Но шум и мат разогнали веселое настроение. Женщина вслед крикнула еще пару неласковых, в том же стиле. Муж не оборачивался.
Все-таки я считаю, что яжематерей не бывает. Есть хамоватые женщины, есть наглые, бывают и очень неумные, и откровенно агрессивные. Но дети здесь — абсолютно не при чем. Они не меняют человека, а лишь делают его недостатки более заметными.
И, когда я писала про неадекватных мам, которые просто не могут справиться с внутренней болью, я имела в виду именно послеродовое состояние. Замотавшаяся мать может и не в ту дверь ломиться, и тупить на кассе, и ворчать.
Но именно ворчать, а не крыть матом прохожих. И уж точно она не станет нападать на них. Замотанная мать придет в себя и станет нормальной. Если повезет, то практически сразу. Если нет, то через год-то точно.
А вот наглые и неумные агрессивные хамки останутся таковыми навсегда. Однако популярный хэштег уравнивает первых и вторых. И это, знаете ли, обидно.
