Работаю на компьютерной фирме. Электронщик я неплохой, заказы идут, и в «железе» я, без ложной скромности, разбираюсь. Но неделю назад произошла у нас история, за которую не только мне, но и всем компьютерщикам города стало стыдно.
Было это в обед. Я жевал бутерброд и гонял какую-то игрушку – отвлекался. И тут звонит мне Степаныч – шеф рекламного отдела.
— Игорь, ты ведь в «железе» у нас спец, да?
— Ну, в общем, никто не жаловался, Степаныч, — отвечаю. – А что, проблема какая-то?
— Угу, — говорит тот. – Мы тут кроссворд разгадать не можем. Вопрос – «материнская плата».
— Сколько букв? – спрашиваю.
— Восемь. И заканчивается на «ы».
Я задумался. За доли секунды перебрал в уме все известные «материнки». Ничего похожего. Начал вспоминать прежние модели. По нулям.
— Степаныч, я что-то в ауте. Не могу такую вспомнить. Погоди, я в ящиках посмотрю – ты же знаешь, у меня там барахла за 10 последних лет. А вы в инете поройтесь пока.
— Час уже роемся – мрачно ответил тот. – Нету такой модели.
— Ищите дальше, — сказал я и пошел перебирать ящики.
В общем, работа на фирме встала. Все компьютерные отделы рылись в интернете и журналах. Я тоже обзванивал всех знакомых – включая друзей по институту. Потом сидел на англоязычных сайтах, и даже начал пробовать китайские. НИЧЕГО.
К шести часам вечера мы собрались по домам, уязвленные в своей профессиональной профпригодности. На выходе зашли махнуть рукой Ирочке, нашей секретарше (она всегда уходила последней).
— А вы чего мрачные такие? – спросила она, увидев наши рожи.
— Да так, кроссворд полдня разгадывали. И одно слово так и не угадали.
— А что за слово-то? – поинтересовалась Ирочка.
— Да неважно, это все равно не к тебе. По «железу» вопрос.
— Ну а все-таки? Мне же интересно!
— Ну смотри, — ответил за всех нас Степаныч. — Материнская плата, 8 букв, последняя «ы». Тебе оно надо?
— А причем тут «железо»? – хлопая глазами с накладными ресницами, удивилась Ирочка. – «Материнская плата» с «ы» на конце – это же алименты!
И только тут мы поняли, какие мы лохи.
