Принципиально не помогала мужу, сидящему в декрете. А приходя домой с работы, требовала горячий ужин. Сама разогреть не могла, ведь «этим должен заниматься тот, кто дома сидит!» (с) муж.
О, чего я только не наслушалась 9 лет назад, когда родилась наша старшая дочь:
«Чай налей. Ну и что, что ребёнка спать укладываешь? Уложишь — нальёшь. Я устал на работе, а ты дома сидишь!»
«Откуда я знаю, какие подгузники надо было купить? Сама сходишь. Я не посижу с дочерью, с собой возьми. Ну и что, что лифт сломался? Коляску с собой не бери, на руках ребёнка унесёшь. Аптека за углом!»
«Ты целый день дома сидишь, не могла пол подмести? Где мои тапки? Как это, ты не знаешь? Ты же дома!»
«Я не буду есть пельмени! Я для этого женился, чтобы пельменями ужинать? Иди и приготовь что-нибудь! Ребёнка с собой возьми, я устал, я не буду с ней сидеть! А моя сестра под кухонным столом одеяло расстилает, дитё туда устраивает и готовит!»
Первый декрет был ещё тем испытанием. Мы чуть не развелись. В остальном, Глеб вёл себя нормально: по выходным гулял с дочкой и играл с ней; деньги не жадничал; по дому помогал, но исключительно в субботу и воскресенье. Но это его «я устаю на работе, а ты дома сидишь» выводило меня из себя.
Со вторым ребёнком, сыном, Глеб сам решил уйти в декрет. Радовался, что дома будет сидеть, от работы отдыхать.
Через два месяца после родов я летела на работу, как на праздник. И началось.
— Зайди в аптеку, смеси на пару кормлений осталось, — позвонил мне Глеб.
Меня накрыло. Вспомнились все мои обиды, как я ревела, идя в аптеку за подгузниками с дочерью на руках, как я пять дней в неделю тащила быт и ребёнка только на себе, постоянно слыша «ты же дома сидишь!» А зубы? Ночь не спала, весь день с дочкой на руках, а он от пельменей нос воротил.
— Сам сходишь. Я не знаю, какую смесь надо. Всё, мне некогда, я работаю, — таким был мой ответ мужу.
Просьбы купить пельменей по дороге с работы, сопровождавшиеся жалобами на сына, поспавшего за день двадцать минут, я парировала:
— Глеб, ты для чего в декрет вышел? Пельменями меня кормить? Ты сидишь дома, можно найти время что-нибудь сварганить!
С понедельника по пятницу я не подходила к сыну вообще: считала, что Глеб получает деньги за уход, это его обязанность. Как когда-то это было моей обязанностью.
А вообще, Глебу повезло больше, чем мне: дочь могла присмотреть за братом, играющим в манеже, когда Глеб готовил еду или подметал пол. Она же могла сбегать до аптеки, за подгузниками или смесью. И мне так обидно стало: у меня помощника не было!
В своей злобе, я науськала дочку:
— Ты не должна помогать папе с братиком, если не хочешь. Твоё дело — учиться.
Глеб слышал от меня, что я устала на работе. От дочери, что ей надо делать уроки. С сыном он остался один на один. В выходные я изредка готовила, мыла пол или посуду и гуляла с сыном. Дочь мыла посуду и прибирала свою комнату.
Муж осунулся, неделями не брился, не ходил в парикмахерскую. В доме не было ни одной чистой пары носок — стирка тоже была его обязанностью.
Неделю назад, когда я пришла домой с работы, дочь мне сказала, что папа с братиком собрали вещи и уехали к бабушке. Я позвонила Глебу, он сказал, что не вернётся:
— Ты мне не помогаешь! Я задолбался. Сегодня я впервые нормально помылся, пока мама сидела с внуком.
— Я так три года прожила, пока дочь в садик не пошла. И ничего, жива.
— Я — не ты. Да, я был не прав. Но ты? Ты сама через всё это прошла. Я женился не такой женщине, не на злобной злопамятной стерве. Я подаю на развод. Сын останется со мной, на алименты подавать не буду. В следующий понедельник выхожу на работу, мама будет с внуком. Дочь буду забирать на выходные. Ты добилась, чего хотела.
Нет, мы не развелись. Они вернулись домой. Сын проходит медкомиссию в частный садик, муж скоро выйдет на работу. Но нас, как мужа и жены, больше нет. Мы словно соседи.
Я виновата, он виноват. Дочь начала выёживаться, что не обязана мыть посуду, помогать по дому и играть с годовалым братом. Глеб не может мне простить последнего года, я с ужасом вспоминаю свой декрет и злюсь на Глеба. Найдём ли мы выход? Кто знает?
Не надо было идти на поводу у эмоций: у злости, обиды и зависти. Оба хороши. Боже, как мне стыдно.
