Зачем я предложила родственникам мужа остановиться у нас? Зачем? Нет-нет, всё прошло хорошо: они привезли продукты, готовили, убирали за собой, а когда уезжали, то оставили нам деньги в почтовом ящике, хотя их никто не просил.
Всё прошло хорошо, кроме одного жирненького нюанса: муж, как обычно, после ужина стал мыть посуду. И нарвался на ехидный смех и обвинения в подкаблучничестве.
По мнению свёкра, работающий мужчина не должен дома пальца о палец ударять, а мытьё посуды — только женское занятие.
Муж смутился. Я сама домыла посуду, чтобы не ставить его в нелёгкое положение. И в те редкие случаи во время визита гостей, когда посуда в раковине всё же была, её мыла я.
Гости уехали. Я поджарила отбивные. В раковине сковорода, две тарелки и пара вилок. Попросила мужа помыть, пока я пройдусь по квартире с пылесосом.
— Нет. Я не буду мыть посуду! — упёрся муж и процитировал своего отца с его «женским занятием».
Я села на табуретку, еле сдерживая слёзы обиды, и начала себя накручивать:
— Хорошо. Женскими занятиями буду заниматься я. А ты возьмёшь на себя мужские. Завтра же я уволюсь с работы и буду заниматься мойкой посуды и надраиванием полов. А ты будешь меня обеспечивать!
— Увольняйся! — расщедрился ненаглядный и ушёл смотреть телевизор.
Посуду я помыла сама. Мысли об увольнении из головы выбросила — вот ещё, хорошую работу терять из-за тараканов, подселенных свёкром в голову моего мужа.
На следующий день я приготовила ужин только себе. Муж пришёл на кухню тогда, когда я гоняла по тарелке остатки соуса. Он заглянул в пустую сковородку и жалобно протянул:
— А мне?
Я открыла холодильник и достала пластиковый контейнер с остатками бекона, пару яиц, помидор и кетчуп:
— Приятного аппетита! Имей ввиду: если ты не помоешь за собой посуду. я её выброшу. Я пришла с работы, устала, хочу отдохнуть. Не хочешь иногда мне помогать — делай свою половину домашних женских дел сам!
Он ничего не помыл. Я слово сдержала — всё выбросила. Через полторы недели в нашей квартире остались лишь бокалы, которые я достала из коробки в кухонном шкафу, чтобы попить чай. Чай из бокала… Это было начало конца.
По вечерам в будни я грызла яблоки и бананы, муж ужинал в кафе. В выходные я уезжала к маме, он заказывал пиццу. Коробки не выбрасывались, а аккуратно складировались: за то, что я не готовила мужу, он отказался выносить мусор.
Так на нашей кухне появилось моё личное мусорное ведро. Каждое утро я выносила фруктовые останки, и с чувством выполненного долга и мрачного самоудовлетворения шла на работу.
Фруктовые вечера продолжались две недели. Отказавшись от плотного ужина, я похудела. А если учесть, что на продуктах я экономила, ничего больше не покупая, то решила обновить гардероб, получив зарплату.
Яркие пакеты с обновками подняли настроение. Ненадолго. Стоило мне перешагнуть порог квартиры, как в нос ударили запахи мяса, а пол чуть не ослепил чистотой. С кухни, помимо запахов, доносилось пение. Пела баба.
Муж сидел за столом перед пустой новой тарелкой и пускал слюни глядя на порхающую по моей кухне нимфу в коротком платье и с глубоким декольте.
— Милая, познакомься: эту кухонную волшебницу зовут Вероника, она — моя домработница. Вероника будет приходить три раза в неделю и готовить для меня еду. Мы договорились только на готовку, за неё я буду платить сам. За уборку квартиры надо доплачивать. Ещё я купил посуду, чек потом посмотришь и добавишь свою половину. Сегодня Вероника прибралась, с тебя ровно половина — две тысячи, — довольно улыбнулся муж.
Я молча достала две купюры, положила их на стол и кивнула:
— Возьмите, Вероника. Спасибо. Но мою половину квартиры отныне я буду убирать сама. Хотите — верёвочки натягивайте, хотите — по полу изолентой размечайте. За посуду платить не буду — сама себе куплю. Приятного вечера.
Вечером, ворочаясь на диване в гостиной, я поняла важную вещь: акт недопонимания затянулся, и мой брак трещит по швам. Мы оба работаем, оба хорошо зарабатываем, оба устаём. Тащить быт только на себе — увольте.
До того дурацкого замечания всё было хорошо. А раз мужу чьё-то мнение дороже, чем комфорт нашей семьи, то, пожалуйста, пусть заводит домработниц, заказывает пиццу и обрастает грязью. Но — без меня.
В первый же выходной, последовавший после диванных раздумий, я начала собирать вещи и подбирать на ноутбуке съёмное жильё рядом с работой.
— Ты надолго? — мимоходом спросил без пяти минут бывший муж, кивнув на сумки.
— Да. Навсегда. Удачной тебе холостой жизни: я подам на развод. Я так жить не хочу. И не буду. Я не хочу приходить с работы и вечерами шуршашть по дому, в то время как ты будешь отдыхать за телевизором или компьютером. Это нечестно. Мы сразу договорились, что быт делим. Не устраиваю я — ищи себе в жёны рабыню домашнего очага.
Конец тирады получился смазанным — я громко захлюпала носом, не в силах сдержать слёзы. Муж сел рядом и молчал, переваривая услышанное. Звонок скайпа немного разрядил обстановку. Я взяла ноутбук в руки и ответила.
— Ленусь, здравствуй, моя хорошая! Я вот что звоню: в среду дядя Толя из Ханты-Мансийска в Москву приедет. К нам заезжать не будет. Ты мне вот что скажи: вам рыбу надо? Если надо, я тебе номер телефона дам, вы договоритесь о встрече. Если не надо — он её кому-нибудь другому отдаст, — скороговоркой вывалила свекровь, пригляделась ко мне и нахмурилась: — Ты плачешь? Что случилось? Лена, у вас всё хорошо?
Я кивнула, глотая слёзы.
— Лена, не молчи! Лена! Ответь, пожалуйста! — начала беспокоиться моя собеседница, почти перейдя на крик.
Картинка у неё за спиной начала двигаться — она куда-то пошла.
— Мам, привет, всё хорошо! — муж немного повернул к себе экран и помахал ей рукой.
— Точно всё хорошо? — она ещё больше нахмурилась, зашла на свою кухню и поставила свой нетбук на кухонный стол.
На заднем фоне, за спиной свекрови, красовался её супруг. Он мыл посуду, что-то весело насвистывая.
Мы с мужем переглянулись. Я проглотила подтрунивание, а муж молчать не стал:
— Что же это ты, батя, женским делом занимаешься? Не мужик?
— Я — мужчина! И если я решил помыть посуду в своём доме, то помою! Никто мне не указ! — фыркнул свёкр и стал насвистывать ещё громче.
— Мам, мы заняты немного, потом вас наберём! — муж захлопнул крышку ноута и повернулся ко мне.
Разговор был долгим и не самым простым. Мы оба повинились в упрямстве и неумении слушать друг друга. Веронике была дана отставка, всё стало так, как раньше.
Это был полезный урок. Очень полезный. И для мужа, который понял, что класть он хотел на чужое мнение, и для меня — надо было сразу сесть и нормально поговорить, а не начинать угрожать и готовить только себе, даже не предупредив об этом.
Всё вернулось на круги своя: вечерами мы вместе готовим и моем посуду, в выходные приводим в порядок квартиру. Один минус: вера в мужа пошатнулась. И поможет ли время — я не знаю.
