Не послушалась я маму и влюбилась в «плохого» мальчика. Это для моей мамы и бабушки Валерка был плохим, а для меня – самым лучшим парнем на свете. Мне 17, а ему 18. Он среднего роста, темноволосый, кареглазый, а я – крашеная блондинка с большими серыми глазами, — симпатичная, но пугливая. А Валерка – шумный и дерзкий, за словом в карман не полезет, отпор мог дать словесно и силой, даже если трое против него. Допоздна сидел на скамейке с друзьями, оглушая весь двор музыкой. Часто к нему приезжали крутые парни повзрослее, на дорогих тачках с золотыми цепями на шее.
Бабули с соседних дворов называли Валерку «бандитом». «Ничего путного с него не выйдет, — ворчали они, — якшается с такими же хулиганами, как и сам».
И вот в такого «хулигана» я влюбилась. А надо сказать, что я была девочкой из приличной семьи: мама – библиотекарь, папа – инженер на заводе. С детства музыкальная школы и кружки, любимые книжки и вязание, — в общем, барышня старого века.
Валерка подошел ко мне, когда я возвращалась с занятий; отозвал в сторону и, взяв за руку, сказал:
— Там дальше злая собака, давай провожу тебя.
Я засмеялась. В нашем дворе сроду не было злых собак. Но отказываться не стала; когда вошли во двор, то, действительно, по газонам носился доберман с ошейником. На самом деле он был не злым, а просто дурным – хозяева плохо воспитали, вот и мог кинуться на человека ни с того, ни с сего. Но этот короткий путь, что мы прошли с Валеркой, определил нашу с ним дальнейшую судьбу.
— Ну, что, Вика, завтра увидимся? – спросил Валерка, посмотрев мне в глаза.
И, честно сказать, головушка моя закружилась. Уж не знаю, любовь ли это с первого взгляда, но я в знак согласия кивнула головой.
И стала после этой встречи бегать на свидания с Валеркой. Мама заметила мою влюбленность, а потом и будущего зятя увидела. И был у нас дома скандал. Мама моя — женщина с характером — запретила мне с Валеркой встречаться, считая его неблагополучным парнем.
Но я украдкой все равно бегала на свидания; и в армию Валерку проводила. В то время по два года служили. Стал Валерка письма писать, а я отвечала. И вот одно письмо попалось в руки моей мамочке. Да, да, — нехорошо, конечно, но она его просчитала. А в письме том описывал Валерка армейские будни вперемешку с крепким русским матом. И вот моя мама-библиотекарь, прочитав солдатское сочинение, посвященное ее дочери, то есть мне, чуть не поседела от ужаса. Для нее Валерка, как был бандитом, так и остался таким.
Начали родители после этого письма прессовать меня насчет Валерки. Разговаривали со мной, уговаривали, умоляли. Ну, а я – восемнадцатилетняя девчонка – под натиском «родительской любви» — «согнулась». В общем, согласилась я с родителями, что парень мне другой нужен.
Тут на работе у отца молодой инженер появился – пришел сразу после института. Родители меня с ним познакомили, стали хвалить Аркадия, называя его перспективным специалистом. Аркадий этот стал за мной ухаживать. А тут еще и писем долго от Валерки не было. В общем, подумала я, что если замуж выходить, то Аркадий – серьезная кандидатура.
Дружили мы с Аркадием три месяца, а потом сыграли свадьбу. Валерка с армии пришел, когда я уже замужем была. Неделю дома побыл и уехал в областной центр, на работу устроился и там остался.
А у меня с Аркадием началась семейная жизнь. Я в первый же месяц поняла, что мы разные люди, нет у нас ничего общего, да и не люблю я его. К тому же Аркадий скупердяем редкостным оказался.
Ладно, его зарплаты я не видела, так он еще и мою ухитрялся забирать, оставляя мне совсем немного. Попыталась я семейный бюджет отстаивать, так получила по шее в прямом смысле: схватил меня за шею сзади и толкнул так, что чуть в стену не влипла.
После этого я заявила родителям, что жить с ним не буду. Отец с мамой как-то сникли сразу: хотели как лучше для дочери, а получилось, что муж обижает дочку.
И вот подали мы на развод, я вроде свободно вздохнула, но на сердце тоска появилась: ничего меня не радовало. Скучала я по Валерке, хотелось мне его увидеть, обнять, попросить прощения.
Узнала у друзей телефон и позвонила. Почти минуту молчала в трубку. И он молчал. Понял Валерка, что я ему звоню и сам первый сказал:
— Привет, Вика!
И тут я расплакалась. Хотела объясниться, и не могла: слезы мешали.
— Не плачь, Вика, — попросил Валерка, — я завтра же приеду, жди меня.
И приехал. И все понял. И никогда не упрекнул ни одним словом.
Уехала я вместе с Валерой в областной центр. Там устроилась на работу. Сначала жили в общежитии, потом квартиру получили – это было еще те годы, когда бесплатно квартиры давали на предприятиях. Родился у нас сын Виталий.
В жизни много проблем бывает. Но чтобы не случилось, Валера все заботы брал на себя.
— Успокойся, — говорил он, обнимая меня, — сейчас все решим.
Если денег не хватало, шел на вторую работу. Если дома ремонт, то тяжелее двух килограммов, ничего поднимать мне не давал, если я с работы задержалась, то сам приготовит ужин. А однажды меня на работе начальник отдела оскорбил. Так мой Валерка пошел и в морду ему дал.
Родители мои быстро поменяли мнение о Валерке: он стал для них любимым зятем. В общем, все у нас хорошо было. Прожили мы пятнадцать лет душа в душу. Но заболел мой Валерка. И как это часто бывает, все произошло очень быстро: болезнь забрала моего мужа навсегда от нас. Не стало моего Валерки.
Через три года я снова вышла замуж. Муж мой — хороший человек, добрый, внимательный. Я ни на что не жалуюсь. Но иногда, нет-нет, да и накатят, как волна, воспоминания о моем Валерке, которого по молодости лет называли хулиганом и бандитом. А он оказался самым любимым и надежным для меня человеком.
