Приезжаю домой от мамы — дочки дома нет.
— Мама погулять взяла, скоро придут. — радостно сообщил Денис, мой муж.
Ругаться с мужем я не стала — бесполезно, он считает свою мать безгрешной женщиной. Что, впрочем-то нормально — любить свою маму. Но не с такой же пеленой на глазах!
Прекрасно зная, чем чреваты прогулки свекрови с внучкой, я начала собирать пакеты в больницу. Девушка, у Вас паранойя? — спросите Вы. Но закономерность: прогулка с бабушкой — больной живот — больница, к сожалению, проверена не раз.
Муж крутил пальцем у виска, когда я упаковывала чайник и ноутбук.
— Заняться нечем? Лучше дома приберись, мама сказала, что у нас опять срач. — прокомментировал муж мои действия.
— А я не себе, я о тебе забочусь: чтобы ты в больнице мог попить горячий чай. А ноутбук — малой мультики включить, пока ты будешь дымить бегать. Я сомневаюсь, что даже в детской больнице ты откажешься от своей пагубной привычки. — пожала я плечами.
— В смысле -я? Никуда я не поеду! Как же моя работа? — сразу засуетился Денис.
— Я тебя просила дочку бабке не давать? Просила. Ей запрещала наедине с ребёнком находиться? Запрещала. Вы меня не во что не ставите. Что тебе, что ей плевать и на здоровье ребёнка, и на мою работу. Думаешь, мне нравится постоянно на больничный уходить? Нет. И я больше не собираюсь этого делать. Отныне лечение нашего ребёнка после прогулок с бабушкой — твоя задача.
— Ты слишком всё драматизируешь, всё обойдётся! — горячо заверил меня супруг.
— Ну-ну, надейся.
Дочку нам вернули минут через сорок. Довольная моська, перемазанная мороженым, радостно повисла у меня на шее:
— Мама, я хочу ходить в парк только с бабушкой! Она — не жадная, а ты — жадная! Я с тобой больше не пойду!
Свекровь, услышав слова внучки, расплылась в наисчастливейшей улыбке:
— Устами младенца, дорогая, глаголет истина. — снисходительно было сообщено мне.
— Дарья Владимировна, я ведь Вас просила. — устало сказала я.
— И что? Я буду проводить столько времени с внучкой, сколько посчитаю нужным. То, что ты мать моей внучки, не делает тебя её хозяйкой! — свекровь начала повышать голос.
— А почему это работает только со мной? Ведь Вы своему сыну тоже не хозяйка!
— У нас другое. У тебя нет сына и тебе не понять такую глубокую связь матери и сына. И никакие жёны и дети эту связь не разрушат. Всего доброго!
Она ушла, наконец-то.
Через час после её ухода дочку стошнило. Из вялых объяснений ребёнка я поняла вот что: не жадная бабушка позволила любимой внучке обожраться мороженым. На мой вопрос: сколько мороженок она съела?, дочка не смогла дать внятный ответ:
— Мама, я после восьмой не считала, оно ведь вкусное! И бабушка разрешила, я ведь не сама.
Я потрогала лоб у дочки и поставила ей градусник. 38С. Чего и следовало ожидать. Пока я вызывала скорую, её стошнило ещё два раза.
— Собирайся! — скомандовала я мужу.
— Мне на работу!
— Мне тоже. Хоть раз посмотри, как твоей дочь будет реветь после уколов, хоть раз понаблюдай, как её пичкают лекарствами и ставят капельницы. Может, до тебя тогда дойдёт, что твоя мать — не лучшая компания для ребёнка. Собирайся, я сказала! — я уже кричала.
Муж уехал в больницу. И на следующий день стал просить привезти ему нормальной еды. Помнится мне, когда я в последний раз была на больничкой койке, на просьбу привезти покушать мне были переданы слова Дарьи Владимировны:
— Она прибедняется, в больницах вкусно кормят!
То же самое я ответила мужу. Пусть полежит, подумает о своём поведении. Может, пересмотрит свою позицию в отношении общения своей матери и нашей дочери.
Возможно, моё поведение покажется Вам слишком циничным, но я реально устала. Мне жалко дочку, я очень за неё переживаю — ночью глаз не сомкнула, ерунда всякая в голову лезла. Но так больше продолжаться не может.
Для себя я решила: дочку выпишут, я возьму выписку, откопаю предыдущие и пойду в суд добиваться запрета на общения. Муж будет против, но даже ценой собственного брака я сделаю так, чтобы эта женщина к моей дочери больше не подходила.
