Мы с мужем живём с моей мамой уже 15 лет. Моя младшая сестра в день своего совершеннолетия сбежала из дома, и от неё не было ни одной весточки за все 8 лет её отсутствия.
А полгода назад состоялось «триумфальное возвращение»: её мужик её бросил и оставил с тремя детьми без гроша в кармане. Ибо сестра, уставшая от декретов, следовавших один за другим, стала довольно близко дружить с «зелёным змием».
Блудной дочери была выделена квартира бабушки, которую мы с мамой сдавали, и выдана н-ная сумма денег, на первое время. О пристрастиях Арины мы тогда ещё не знали.
Мама — инвалид, у неё проблемы с глазами. Она нуждается в уходе и заботе. А она вынуждена была тратить на младшую пьющую дочь кучу сил и нервов.
— Мамуль, я привезла тебе внуков. Буду вечером. — появлялась Арина на пороге квартиры, прекрасно зная, что по факту скидывает своих детей на меня.
Племянники — девочки-погодки и самый младший мальчик, далеко не подарочные дети. Они не знают слова «нет», не посещают детский сад, хотя надо бы. А я в декрете со своей дочерью, и сижу с четырьмя детьми и больной мамой.
Я думала, сестра ищет работу и пристраивает детей в садик. В городе, где она жила со своим мужчиной, у них не было регистрации. Переехав обратно, мама прописала и её, и детей. Но с садиком сестра так и не чешется.
Правду я узнала случайно — пошла гулять со своим детским садом. И рядом с парком Арина, в компании местных выпивох, весело галдела и пьянствовала. Она трясла в руке деньги, которые ей дала мама на внуков. и кричала:
— Сегодня я угощаю!
Её дети, увидевшие свою мать, радостно к ней побежали с криками:
— Мама!
Арина начала на меня кричать:
— Какого лешего ты сюда их привела? Забирай их отсюда!! И вообще. они должны быть с бабушкой!
— Ты прекрасно знаешь, что она не может с ними сидеть. Я смотрю, ты хорошо проводишь время, сбагрив детей ко мне на шею. Я больше не буду с ними нянчиться. Раз у тебя так много свободного времени, чтобы составлять компанию алкоголикам по подворотням, то и своих детей воспитывать — тоже время найдёшь.
Я оставила племянников с ней и ушла домой. Я была возмущена до глубины души её поведением. Тоже мне — «мать» называется.
Два дня от Арины не было ни слуху, ни духу. Я поговорила с мамой и запретила ей давать деньги моей сестре. Мама возмутилась:
— Ну как я собственных внуков голодными оставлю?
— Будем давать ей продукты. Но больше никаких денег — пропьёт. — сказала я.
Придя в очередной раз и приведя детей, сестра, на неласковый приём мамы, с порога ушла в оборону:
— Что ты маме наговорила? Знаю , чего ты добиваешься — на обе квартиры губу раскатала! А вот дудки — одна моя по праву! Мама, я не знаю, что она тебе наплела, но она наврала!
Возможно, мама ей бы поверила, если бы не жуткий перегар от неё на всю квартиру. Мама, нахмурив брови, резко спросила:
— Поэтому мужик бросил? Из-за бутылки?
Сестра села на пол и заплакала:
— Я устала. С утра и до вечера одна, в пустой квартире, с вопящими малявками. а у нас даже телевизора не было, чтобы мультики включить. А Вовка, папаша ихний, всё по барам после работы шастал. Да то, что там не допил, домой приносил. Вот я и пригубляла, для успокоения нервов. Всё больше и больше. А сейчас — вот, не могу бросить. Я честно пытаюсь, но не получается. Я понимаю, что дети это видят. Я же у ушла, чтобы они пьющего отца не видели. А сейчас — у них пьющая мать.
Она обливалась слезами. К воплям матери присоединился и её младший ребёнок, а старшие девочки принялись её успокаивать — гладить по голове и говорить:
— Не плач, мамочка. Всё будет хорошо.
От слов девочек она разревелась ещё горше.
Арину мы отправили в центр помощи людям, страдающим от алкоголизма. Первое время мы с мамой старались не отставлять её одну, наедине с её болезнью. Она ревела, умоляла дать ей хоть на маленькую бутылку.
Работа с психологами, правильное питание, прогулки на свежем воздухе и назначенное наркологом медикаментозное лечение — делают своё дело. Вчера был 67 день её трезвости. Она нашла работу, уже получила первую зарплату. А самое главное — она нашла в себе силы не пить. Я уверена, у неё получится.
