Одну женщину муж бил. Ну как бил, поколачивал иногда. А она и уйти от него не могла, поскольку детишек у них было двое. Вот и терпела она. А родня её жалела.
И вот шёл тот муж как-то после работы домой. Поддатый был сильно, дорогу-то неудачно и переходил. На слепом повороте под колёса угодил, да насмерть его и задавило.
Водитель, между прочим, смываться не стал, скорую и милицию вызвал. А потом, понятное дело, суд был. И на нём полностью оправдали его. Что, в общем-то вполне справедливо было. Женщина и апелляций-то никаких подавать-то не стала.
Но жизнь у неё ой какая несладкая началась. Близнецам–мальчишкам два года всего, вот и не работала она, когда муж живой был. А тут и рада бы – да с детьми и не берут. Пришлось идти подъезды мыть, чтобы на еду хоть хватало.
И раз моет подъезд она, видит – мужчина тот идёт. К двери подошёл, открыл. А минут через пять выходит в штанах спортивных. Я там чайник поставил, говорит, и борщ разогреваться. Зайдите в квартиру, да тряпку-то у неё и отбирает.
Та особо и не сопротивлялась даже, очень уж устала. Зашла в ванную руки помыть, а в стаканчике зубная щётка одна-одинёшенька стоит. В комнате огляделась – руки женской и не видно.
Мужчина тот вскорости вернулся, ужином её накормил. А на другой день и сам к ней заявился. Пачку денег на стол положил. Простите, сказал, что повел себя как последняя какая скотина.
Возьмите вот, просит. Это вам на первое, говорит, время. А в хозяйстве, пусть и городском, без мужской руки-то как? То кран подтекать начнёт, то ещё что. Вот у неё и кран тёк, и бачок унитазный был неисправный.
Сантехников-то как вызовешь, если денег в обрез. Так вот и перебивалась. Мужчина инструменты попросил, да всё ей и наладил. А через неделю опять наведался. Не надо ли чего, мол.
Так и повелось, что начал он ей помогать, да и к мальчишкам привязался. Женщина сердцем оттаивать потихоньку начала.
Вот вроде бы порадоваться за неё, что жизнь вроде налаживаться начала, да и человек неплохой попался.
Да вот только люди ей в след шипят, что дружит она с мужа своего убийцей. А родня – та и вовсе считай что прокляла.
И что интересно – никто ведь и гроша ломаного ей не предложил, когда в нищете жила. У всех, видите ли, трудности и опять же кредиты.
А стоило судьбе к ней чуть поласковей быть – так как только её не обзывают. И память-то мужнину, она, паскудница эдакая, предала.
И вообще сучка похотливая такая. А что муж её бил да обижал – как бы и не в счёт даже.
©Helina Bentsioni
