Девице одной с мужем повезло больно. Уж пять лет живут, а он всё пылинки с неё сдувает. Зарабатывает хорошо да денег на неё нисколечко не жалеет. Одна беда – к мужу золотому такому свекровь прилагалась. И хоть жила отдельно, что ни день к невестке с визитами являлась.
А та переводчицей дома трудилась, вот деваться ей некуда и было. А как дверь не открыть, коль та свой комплект ключей всё равно имела. И вот что девица ни делает, свекровь всюду нос свой суёт да на всё соображения свои имеет.
Кастрюлю борща невестка наварит, а та ей, лентяйка, мол. Дома баклуши бьёшь да сыночку моего помоями как свинью какую кормишь.
Или платочек беленький достанет да и давай им возюкать, например, под диваном. Где-нибудь он возьмёт да испачкается конечно. А той радость – гляньте, мол, люди добрые грязнуля какая сыну моему досталась.
И ещё одна песня любимая у ней была. Это ж надо, мол, сколько девиц-красавиц возле сыночка вилось ейного, а он мышь серую в жёны себе выбрал.
Невестке обидно такое слушать было конечно. То и дело свекрови на слова обидные огрызалась. А той только в радость будто – пуще прежнего распалялась. Терпела девица да мужу не жаловалась. При муже-то свекровь с ней добрая да ласковая была. Поверит разве?! Скажет ещё, что на маму напраслину говоришь, мол.
И вот встретилась девица с подружками и жалуется, что совсем свекровь её заела. Да так, что терпения уж нет, того гляди и ссориться начнет с мужем. Ну те её жалеют, а одна и спросила – огрызаешься в ответ, мол? А та такая, да кто бы не огрызался.
Тут подружка секретом своим и поделилась. А напоследок сказала, что свекруха надолго дорогу к ним позабудет, коли всё сделает та по инструкции ейной.
И вот на другой день свекровь пришла да и давай песни свои вдоль да поперёк заезженные петь. А девица молчит. Свекровь давай её шпынять да попрекать ещё пуще. А как дух перевести замолчала, тут невестка слово своё и молвила.
Даже не слово, а речь целую произнесла. Слово-в слово все-все укоры свекрухины повторила. И что во всём та права сказала. Что неумеха она, и грязнуля тоже. И лицом не особо вышла. Спокойно всё говорила, без этой, как её, окраски эмоциональной.
Смотрит, а свекруха глаза выпучила и ртом воздух хватать стала. Как рыба прямо какая. А потом в кресло бухнулась да за сердце хвататься стала. Девица пригляделась – а той и впрямь худо вроде. Корвалолу ей принесла. Та выпила, а через час встала такая да и ушла молча. И больше уж в сыновье отсутствие у невестки не появлялась.
Девица месяц счастью своему не верила, а потом подружке той, что совет дала, с благодарностью позвонила.
Та такая хохочет, знай наших, мол. Я тоже от своей спасу не знала. Так мне бабуля и посоветовала, как её окоротить-то.
Helina Bentsioni
