Думала, что сын с женой купят квартиру — и всё, закончатся беды. Съедут, заживу. А на деле ещё хуже стало.
Я им даже деньги добавила, десятую часть стоимости. У себя разрешила остаться. Чтобы им было не трудно ипотеку платить.
Дом сдали, ключи выдали. Переезд? Нет! Она упёрлась: «Хочу, чтобы в новой квартире всё новое было!» Экономить обещали, говорили, что ещё немножечко поживут, и уж тогда точно съедут. Уже два года никак вещи собрать не могут.
Всё новое подавай. Абсолютно. И моего не надо: кровать специально для них купила. Фи, она уже немодная. Шкаф? Старьё, даром такое добро не примут. «Мне муж всё новое купит! И кровать с ортопедическим матрасом!» До сих пор покупает.
С техникой родственники помогли. Скинулись, добавили, сертификаты по всем знакомым собрали. Мало. Конечно, если холодильник — то за сто тысяч, стиральная машина — за пятьдесят. А ещё телевизор, микроволновка, посудомойка… Не хватило. Они кредит взяли. Окромя ипотеки.
Стоит техника в коробках посреди пустой квартиры. Два года стоит. А кредит за неё платить надобно.
Экономия… В домофон в три часа ночи звонят — это еду им привозят. В отпуска летают. Она на маникюры ходит. Волосы красит. На продукты скинуться? Шиш. «Мы же скоро съедем, сильно не объедим!»
Одно ладно — ремонт сделали. Не по нраву ей в интерьере от застройщика жить. Я сына год почти не видела. Он с работы — на квартиру: красил, клеил, сантехника контролировал. С квартиры — на работу: на всё это зарабатывать.
Она говорит, что это я виновата: не научила сына зарабатывать. Золотая медаль, красный диплом, хорошая работа, перспективы. Ему тридцати нет, а он получает в три раза больше средней зарплаты по региону. Не научила? Разве?
Не сноха, а чёрная дыра: что ни дай, всё мало, мало, мало. Я-то помню, как она мною купленной кровати радовалась, да на кухне свои ногти мазюкала. Правильно говорят: растут доходы — растут доходы. И аппетиты, как на дрожжах.
Раньше как было: поможет, картошку почистит, полы протрёт. А как ключи получила — всё: «Своё прибирать буду. Мы тут временно!»
Сыну запрещено давать мне на оплату коммунальных услуг. Экономия! Тайком даёт. Извиняется. Глаза отводит. Просит потерпеть. Не выйдет у них снимать и за их квартиру платить.
Образ жизни менять-то не хочется. Без мебели жить или купить недорого — она нос воротит. Так ничего и не куплено нового — денег-то нет: кредит, ипотека, жизнь. Не выгадывается на матрас ортопедический.
Терплю. Из последних сил. Шесть лет у себя дома терплю, по сусекам наскребу терпения ещё на год. Не более. Так им и сказала: уже два года жильё простаивает. Всё! Я помогла, чем смогла. Ещё немного подожду — и идите с миром, живите.
Крику было. Родного сына на улицу гоню, совесть всю с возрастом растеряла. А откуда ей взяться, совести-то, если по капле цедили и цедили? Она всем звонит, жалуется. Гонят её на вокзал, говорит. Издеваются. Жизни не дают. Доводят.
Всё равно не поверите. Скажете, что я плохая. Сама виновата. Впустила. Допустила. Гонор свой показываю.
Дни считаю. Никогда не думала, что буду считать дни в ожидании спокойствия. Я протянула руку помощи, а она всё сгрызла и ещё просит.
