Обычная сцена: сидят две подружки в кафе. Смотришь на одну – какая симпатичная! Большие чувственные губы, миленький носик. Потом на другую – тоже очень симпатичная, только у нее точно такие же губы и точно такой же носик. Они одинаковые. Потому что делали одни и те же операции у одного и того же пластического хирурга
«Приходит ко мне девочка, показывает фотку Алены Шишковой из инстаграма и говорит, что хочет нос, как у этой Алены», — рассказывал мне пластический хирург Георгий Чемянов. Алена Шишкова — это бывшая подруга Тимати, звезда инстаграма, героиня провинциальных грез.
И все повально требуют «носик, как у Алены». «Но я же специалист, — продолжает Чемянов. — Я должен высказать свое мнение. Мне этот нос не нравится. Мне кажется, он упрощает лицо. Показываю компьютерное моделирование.
К счастью, многие со мной соглашаются». Но не все, далеко не все. «Хотим, как у Алены, и все!» И девушка бежит к другому: «Режьте, доктор!». А тот уже не спорит. Режет. Накачивает ей губы, делает, все, что эта дура хочет.
Лет десять назад они вторглись в нашу цивилизацию. Чтобы покорить ее. Не без успеха, надо сказать. Вроде бы прелестные девчонки. А на самом деле — киборги. Фантастическое кино уже идет, мы — зрители. В девочках-киборгах не остается почти ничего живого.
Носы, губы, груди, веки — все вылеплено, изменено, дополнено. У них одна цель — довести себя до исступленного совершенства. В них не осталось ничего живого, они призваны убивать и убивать поклонников, собирать и собирать миллионы фолловеров.
Как, скажем, блистательная инстаграмщица Нита Кузьмина (на фото). У нее полтора миллиона подписчиц и все в полном восторге от Ниты и ее «образа». К каждой фотке тысячи и тысячи лайков.
Когда-то они были обычными девушками. Миловидными скромными девушками. А потом случилась беда. Психологи называют беду словом «дисморфофобия». Это когда человек, зачастую юный, не принимает каких-то своих «деталей», когда человеку кажется, что тот же нос далек от идеала.
Все ей говорят: «Да ты классная! И горбинка на носу так красит тебя!» Но — поздно. Девушка исчезает примерно на месяц, а потом подруги смотрят и вздрагивают: «Ой, горбинка пропала!»
Штука еще и в том, что раньше, еще каких-то лет десять назад пластическая хирургия была забавой только богатых и очень богатых. Сейчас инновации доведены до совершенства, материалы стали вполне недорогими. Операции стали доступными.
Скажем, двести тысяч за новую грудь — совсем не безумные деньги. Один кредит — и всю жизнь счастлива. Хотя, конечно, несчастлива. Потому что хочет себя кроить дальше. Потому что трудно остановить женщину на скаку.
И губы, обязательно губы! Сделать тот самый «чувственный» рот, который нынче считается чуть ли не эталонным. В телевизоре и соцсетях у нас сплошь губастые фурии. Карикатурно губастые, пугающе губастые. Если вы посмотрите порнографию примерно 20-летней давности, такие губы были главным атрибутом профессии. Теперь порнозвезды у нас в каждом кафе. Сидят, любуются собой в айфоне, балдеют.
«Инстаграм — страшное зло, — уверен Чемянов. — Из-за него поменялись представления о красоте. Считается красивой искусственная грудь. Естественная грудь 18-летней девочки кажется не такой очаровательной, как искусственная.
Произошли подмены и в эстетике лица. Большие губы, высокие скулы ассоциируются исключительно с успешными женщинами. Да, мы видим, что эти губы — неестественные. Но их носят успешные женщины, значит, все хотят такие же!»
И по нашим улицам шагают лихие девчата, скроенные из кусочков «звезд». Носик от Шишковой, губы от Ирины Шейк и так далее. Ничто их не остановит, они уже знают, что дальше надо формировать себе новую задницу, они уже присмотрели в журнале, какую именно, они копят денежки.
Они маршируют, как в самой кошмарной антиутопии, когда наступил полный коммунизм и все стали на одно лицо. «Я – такая же, как она, она – такая же, как я. Между нами нет разницы, все равны, все одинаковы, как хорошо!».
Конечно, они круглые дуры. Конечно, их губищи смотрятся дико смешно. Но они сами собою очень довольны, и тысячи их подписчиц в инстаграме мечтают сотворить с собою такой же ужас. И этот тотальный кошмар уже, кажется, не остановить.
