Насильно, как известно, никого не спасешь, не вытащишь из болота и не наставишь на путь истинный. Но попытки облагодетельствовать человека против его воли были и будут всегда. А если человек мягкий, то вывернуться из-под такого потока благодеяний бывает затруднительно.
-Как ни приду, — говорит Вера Петровна, — так все семейство в гаджетах сидит. Сын с ноутбуком, невестка с айфоном, внучка с планшетом. Они же между собой почти не разговаривают. Бывает, что в соседнюю комнату друг другу сообщения пишут.
Сыну Веры Петровны 34 года, на 4 года моложе мужа невестка, внучка пошла в этом году во второй класс. Родители работают, так что в заботах о внучке им активно помогает бабушка: привести из школы, покормить, отправить в музыкальную, дождаться, проконтролировать, как сделаны уроки.
-Родители у нас приезжают с работы поздно, — говорит Вера Петровна, — в девятом часу вечера. Мы с внучкой к тому времени и ужин приготовим, и уроки сделаем, до сна ей остается полтора часа, ну так и проведите время с семьей.
Нет, с семьей сына Вера Петровна не живет, молодым она уступила свою двушку, а они купили ей маленькую квартиру в соседнем доме. Но так получается. что проводит там Вера Петровна только ночи и выходные дни. Кто же за внучкой приглядит? Но в последнее время маленькая Марьяна отказывается сидеть с бабушкой наотрез.
— Я могу сама из школы прийти, — заявляет девочка родителям, и суп разогреть могу сама, не хочу с бабушкой сидеть. И уроки я сама делаю, а бабушка только мешает. Из-за нее тройку получила, она заставила меня задачу решить своим способом, а у меня было все правильно. И мультики я в свободное время не могу посмотреть, бабушка заставляет вышивать, а планшет трогать не разрешает.
— Конечно не разрешаю, — соглашается Вера Петровна, — я в нем ничего не понимаю, а значит, проконтролировать, чем занимается ребенок — не могу. да и вредно это. Пусть книжки читает, вышивает и на площадке гуляет. Я и на детей ругаюсь, что кроме телефонов не замечают ничего. Вроде бы со мной разговаривают, а сами в это время по кнопкам пальцем тычут.
Такая нелюбовь у Веры Петровны не только к гаджетам, она считает, что сын и его супруга неправильно живут, не туда тратят деньги, не тем питаются.
-Я им мясо с подливкой приготовлю, пюре, а они приезжают с пиццей покупной или роллы привозят, — недовольна женщина, — невестка, по-моему, совсем готовить разучилась.
— Мама, — останавливает поток поучений Веры Петровны сын, — нам так нравится, мы так привыкли, нас все устраивает.
А Вера Петровна смириться не может. Ну что это такое, в выходной не сварить суп на обед? К приходам Веры Петровны в выходные дети относятся крайне негативно: бабушка привыкла вставать рано и не понимает, как в 12 часов дня можно еще спать.
— Нет бы в парк с ребенком сходить, погулять, домашними делами заняться, — пылает Вера Петровна «праведным» гневом, — нет, прихожу — дрыхнут, да еще и выговаривают — разбудила, дескать.
— А ты не лезь к ним, — советует ей подруга-пенсионерка, — пусть живут, как хотят. Видишь, уже и внучка отказывается сидеть с тобой. Скоро и молодые скажут, не приходи, мол, сами справимся.
— Намекали уже! Да как они справятся? — возмущается Вера Петровна, — Да и не имеют они права так сказать. Я квартиру им отдала, внучку вынянчила, готовлю, помогаю. Это какую неблагодарность черную надо проявить, чтобы так сказать.
***
— И не говори, — это уже невестка Веры Петровны объясняет, — мы хотели второго ребенка родить, но передумали. И так нет жизни от Веры Петровны: приходит и ворчит, и о своей роли в нашей жизни напоминает. Марьяша уже в рев кидается: не хочет с бабушкой сидеть. А если сейчас второго родим, то и еще несколько лет от этой опеки не избавимся. Скандалить не хочется, мы благодарны маме за все. Но так больше просто невозможно.
Супруги планируют переезд. Осложняется он пока только одним: квартира в которой они живут, по документам принадлежит Вере Петровне, а та, в которой живет она — записана на супругов.
— Мы под предлогом расширения и планов на второго малыша все сделаем, — говорит жене сын Веры Петровны, — отдаст эту — отлично. Не отдаст — маленькую продадим, в ипотеку снова вступим, но все равно уедем.
Вера Петровна пока об этих планах не знает. Как считаете, со стороны молодой семьи это будет неблагодарностью? Или единственным шансом освободиться от навязчивой опеки и зажить так, как им самим нравится?
Не будет упреков, поучений, попыток воспитать уже взрослых детей и привить свое видение мира внучке, которое вызывает только раздражение и нежелание общаться?
А может, надо поговорить в последний раз и честно предупредить о том, что они сделают, если навязанные благодеяния продолжатся?
