Всем известна примета, что стоит выйти из дома в домашней одежде и с култышкой на голове дабы вынести мусор, как на этом коротком пути встретятся все: одноклассник, по которому сохла в школьные годы; заклятая подруга; будущий муж… Так вот. Со мной эта ерунда сработала на триста процентов.
Преамбула: полуторагодовалый сын укусил в подбородок. Следов от зубов не было видно, зато синяк красовался почти неделю. Днём сидела дома — выходить в таком виде было стыдновато, но зато по вечерам муж гулял с ребёнком. И угораздило же меня выйти на улицу в таком виде, чтобы вынести этот треклятый мусор!
На часах была половина одиннадцатого вечера. До площадки с мусорными контейнерами всего сорок метров, это если считать дорогу туда и обратно. Ну кто меня увидит? Никто! Хоть воздухом подышать, прогуляться.
Подышала, блин.
По пресловутому закону подлости, фонари работали. Причём все. В кой-то веки. Спортивный костюм, надвинутый на лицо капюшон, кроссы, пакеты с мусором в руках. Кралась, как ниндзя. Обогнула по большой дуге главную сплетницу дома, облегчённо выдохнула, короткими перебежками добралась до помойки, мастерски запулила мешки в контейнеры, только развернулась в сторону дома… Та-дам!
— Нинка, ты что ли?
Я обернулась. Стоило поступить так опрометчиво, как голос давней знакомой заметно напрягся:
— Ого! Это кто тебя так?
Твою ж налево! Опознала голос: Ксюша, сестрёнка у Андрюши. Вот я попала!
— Помощь нужна? — обрушился на меня третий по счёту вопрос.
— Привет. Нет, спасибо.
— Точно? А ты себя в зеркало видела? Имей в виду: ударил раз, значит…
— Ксюша, у меня всё хорошо. Ребёнок укусил, ничего серьёзного, — ну зачем я начала оправдываться? Зачем?
— Ню-ню.
Максимально быстро я стартанула домой, бросив в сторону бывшей золовки невнятное прощание. Дома полночи уснуть не могла: ну на кой ляд брякнула про укус? Надо было промолчать! Проигнорировать. Или сразу сбежать, прикинувшись не Ниной. Но было уже поздно. Только я об этом не знала, и ближе к утру уснула в блаженном неведении.
Утром муж усвистал на работу, сын проснулся и захныкал в своей кроватке, я нехотя скидывала с себя дрёму. Что случилось? Правильно! У меня зазвонил телефон. Дрюлик. Имя на дисплее не обрадовало. Вообще, звонившего звать Андрюшей, но все называет его Дрюлей, Дрюликом или Дрюлём.
С Дрюлей нас связывает целая история — история крайне неудачного брака. Когда я бежала от него, сверкая пятками, разбились не только розовые очки, но и иммунитет к мудакам подскочил сразу на сто процентов.
Если кратенько: Андрюшу не зря прозвали Дрюликом. Вернее, его так даже не прозвали. Его так мама называет: Дрюля и Дрюлик — ласково, Дрюль — сурово. До сих пор. И если в детстве это было даже немного мило, то во взрослой жизни должно было стать предупреждением, оберёгом от брака с этим индивидуумом. Но особым умом я тогда не отличалась. Поэтому звонки с приказами «Дрюлик, быстро домой, мне плохо!» в полночь мне казались вполне нормальными: мама переживает, пусть Дрюль едет! А наша первая ночь в браке? Нас было трое. Реально. Женщина, породившая Дрюля, грозно блюла, чтобы у нас не появился Дрюлик-младший.
А ещё была Ксюша. Которую мама Дрюли называла просто Ксюшей, без этих издевательств. Она — да, а я поизгалялась: Ксюшенция, Юша, Клуша или Ксюшанэтта. Бывшая золовушка тоже величала своего брата мамкиными прозвищами. Не подружились мы.
Дрюль был марионеткой. Честное слово: куда мама с сестрой скажут головушку повернуть, то и делал. Или делает? Да, до сих пор делает.
Убежала. Развод отпраздновала круче, чем свадьбу. Забыла. А тут эта встреча. Не к добру.
Поднявшись с кровати и бредя в детскую я ответила на звонок. Мой Супермен готов был вылететь на помощь:
— Нинка! Он тебя лупит? Дай знать, я сразу тебя заберу! Ты только скажи! — начал распинаться Андрюша, сразу же ударившись в нелепую ностальгию: — А помнишь, как нам было хорошо?
Помню. Как не помнить. Нам было хорошо: мне, Андрюше, его маме и сестре. Правда, хорошо было до поры до времени. Пока очки розовенькие со стразиками не потерялись.
Тоже мне, спаситель нашёлся. Я так и представила себе, как Дрюлямен спешит на помощь: Ксюшенция подтягивает супергерою красное исподнее, а мамуля выдаёт материнский пендель. Рассмеялась. Даже сын успокоился.
— У. Меня. Всё. Хорошо.
— Он рядом, да? Ты боишься говорить? Ксюша сказала…
— Ксюше показалось! Извини, не могу говорить. Всё, пока. И не звони мне больше!
На момент его переживание даже показалось приятным. Но я быстро выбросила эту мыслю. И зачем он позвонил, а потом набрякивал впустую ещё две недели, я знаю.
Андрюше почти тридцать пять. И он всё ещё не вступил во второй брак. Просто не нашлась ещё одна такая же умалишённая, вроде меня десятилетней давности. Вот и мыкается мужчинка в одиночестве. Не, не сам — его мыкают. Кто? Ясен пень: мама и сеструха. Сам бы Дрюлик до звонка не додумался. Тем более по такому поводу.
Вот и пытает Дрюль энд компани счастья, обзванивая ошибшихся в молодости. То бишь тех, кто имел глупость так или иначе связаться с этим мачо. Даже моя бывшая одноклассница, единожды посетившая кинотеатр в компании Андрейки, и то была удостоена звонка с приглосом на свиданку.
Если по правде, да даже если бы если бы муж меня бил, то чёрта с два я бы вновь обратила свой взор на Андрюшу. Чай, мне уже десять годиков как не двадцать лет.
А мусор я больше не трогаю. Да ну нафиг. Кто знает, кого ещё встречу возле пятачка на помойке? Какое ещё гамно всплывёт и объявится? Не-не. В пекло эти законы подлости.
