Вот обидно жеж трусами по морде огрести. Особливо ежели и трусы твои, и одновременно морда. Лицо, то есть.
Вот и мужику одному обидно было. Ну да, он домой от любовницы пришёл. Хотя плохо конечно от жены родной по любовницам шастать.
А они с любовницей той коньяку выпили. То ли повод какой у них был, то ли просто так. Но только мужик устал, хотя и в такси ехал.
Приходит он домой, в кресло упал, а раздеться уже и сил нет ни разу. А тут ещё жена к нему принюхиваться начала.
А что принюхиваться-то, от него амбре за версту слышно. Ну она такая только брови вместе свела, да воздуху успела набрать, мужик ей и говорит:
«Ты родная-то шибко не серчай, мы на работе с ребятами отметили кое-что, да ещё и премию нам дали». И заначку ей сует, которую для этого случая приготовил специально.
Ну жена подобрела, добытчик, мол. И помогает, ему, значит, штаны снять, чтобы в портки домашние мягкие да уютные переобуться. Или переодеться? Ну не суть.
Снимает она джинсы с него, а там трусов-то и нет! Вот такой вот пердимонокль, как говорится.
Ну мужик даром что выпивши, фантазия природная у него и не делась никуда. Он такой жене и говорит – ты мол, погодь-то вскидываться, Лида.
Чуть было беда не приключилась у нас. Шуруповёрт, говорит, соскочил у одного, да в ногу другому-то и вонзился! Кровищи было – жуть! Аж целый бахчисарайский фонтан!
Все растерялись, а я, муж твой, нет. Что рану выше кровотока следует перетянуть, моментально понял. Это ж, если не перетянуть, говорит, кровь бы вытекла как есть вся. И помер бы Димыч наш ещё до приезда скорой.
А я, продолжает, Димычу умереть не дал. Кровь остановил. И ведь, Люда, я до последнего момента о тебе помнил! Чем, спрашивается, ногу Димонову перетягивать?
На мне рубашка одна, которую давеча ты мне купила. Неужто я подарок твой на такое истреблю?! Вот я быстренько джинсы стянул и трусы достал. Трусы-то, говорит, я сам ещё в позапрошлом году приобретал, поэтому их не жалко.
Вот по поводу такому мы и выпили слегонца. А начальство премию прописало за то, что жертву человеческую предотвратил. Страшно подумать, сколько бы их потом по судам таскали.
Жена аж заслушалась прям. Да и то – у всех мужья как мужья, а у ней герой натуральный!
Ну и помогает, стало быть, супругу штаны-то и снять. Ниже коленок спустила, глядь – а там трусы! Он, видно, их спьяну-то надел в одну штанину.
Вот трусами теми она его и отоварила по лицу. А чтобы жене врать неповадно было!
